Деревенская принцесса - [8]
Но мне всё равно стало как-то не по себе. Сердце учащённо забилось, лицо обдало жаром, а потом холодом и казалось, будто мы только что сделали что-то неприличное. Но ведь это такой бред! Времена, когда даже лишний взгляд в сторону порицался, давно прошли.
Но отчего же мы так странно поступили? Ведь могли же сделать вид, что ничего не произошло. В крайнем случае, улыбнуться и уступить друг другу, чтобы это выглядело вежливо.
Но нет, мы повели себя гораздо хуже — как влюблённая парочка, внезапно застуканная за страстным и неумелым поцелуем и отпрянувшая сразу, как только зашёл «третий лишний».
Искра любви. Ну вот, только её мне и не хватало для полного счастья.
Глаза… Какие же красивые у него глаза! Такие, каких я никогда в жизни не видела. Светло-светло серые, с толстой тёмной радужкой по краю. И хоть я взглянула в их бездну всего лишь на миг, они продолжали чётко изображаться в моей памяти так, будто я продолжала смотреть в них до сих пор, не отрываясь.
На руке запечатлелись ощущения от прикосновения Эрика и некоторое мгновение они продолжали держаться. Такие тёплые пальцы, большие, мягкие…
Брюнет немного замялся, но вскоре молча продолжил есть. Правда, намного быстрее, чем прежде. А я как ненормальная стала пялиться на него, забыв про то, что мне минуту назад нужно было варенье…
Да какое теперь варенье? Не до сладкого сейчас, есть кое-что поважнее! Точнее, кое-кто…
Эрик не пользовался вилкой, а ел руками. Но как же это было привлекательно! Грубо, по-мужски… В одной руке — оладьи, в другой — большая чашка с чаем, из которой витиевато поднимался едва заметный ароматный пар. Никаких мягких и плавных движений. Только резкость и суровость, отображающие все типично-мужские повадки.
Да уж, мои знакомые и подруги с ума бы сошли от этой картины, влюбившись по уши, за одну только манеру есть. А уж если добавить такие рельефы тела — точно бы отбоя не было. Ничто так сильно нас не манит, как полная противоположность. Хрупкой девушке — крепкого парня. И пусть некоторые из них скажут что-то вроде «Фу-у-у! Да он выглядит как колхозник, не пользуется парфюмом и не бреется», уж я-то точно знаю, что это будет только показательный выпендрёж. А на деле они с ума сходят по таким парням, хранят под подушкой их с трудом найденные и распечатанные фотографии, а три четверти всех своих мыслей посвящают совместным фантазиям.
Но так как в больших городах настоящих деревенских парней не встретить, приходится местным красавицам выбирать себе пару из тех, кто их окружает. И кого им впаривают с утра до вечера по телевизору и в глянцевых журналах взрослые дяди и тёти — смазливых стройненьких мальчиков, сладких до такой степени, что сахар на зубах хрустит от одного их вида.
— Кира… — отвлёк меня от раздумий голос бабушки.
Я повернулась….
— Что? — не поняла я, всё так же витая где-то в своих мыслях.
— Ничего, — еле улыбнулась бабушка и, по её улыбке стало понятно, что звала она меня уже не в первый раз. — Давай, чайку попей. Вкуснющий-то какой!
Эрик тем временем уже расправился со своей горой оладий, резко встал из-за стола, и одним махом допив остатки чая, с грохотом опустил чашку на стол.
Я слегка дёрнулась от неожиданности. Плевать на манеры — он парень, ему можно.
— Большое спасибо, — выпалил Эрик.
— Может тебе ещё добавки? — спросила бабушка.
— Нет, нет, благодарю. И так больно сытно было. Я пойду уже, нужно кое-что проверить, — заметно нервничая, отказался парень. — Кира, у тебя пять минут на сборы, давай быстрее…
Я даже сказать ничего не успела, как кучерявый мгновенно вылетел из кухни после этой фразы.
Вот так вот всё просто — у тебя пять минут. А успеешь ты поесть по-человечески, или нет — это уже твои личные проблемы. Главное, что тебя предупредили. И никаких сюсюканий, только крепкое, мужское слово. Пусть даже и молодого, но уж точно мужчины!
Я проводила взглядом Эрика. И поняла, что после его ухода исчез стойкий запах солярки, к которому я потихоньку стала привыкать...
— Смотри, не прогляди, — послышался голос бабушки, отвлёкший меня от романтических мечтаний. — Парень-то вон какой…
— Бабу-у-уль, — залилась краской я.
— Нет, ну а что такого? Я тебе совет дала, на будущее, — невозмутимо оправдалась она.
Глава 6
Красавец-истукан
Мы ехали с Эриком молча.
Меня, конечно, так и подмывало спросить, а далеко ли ещё, или что именно нужно купить, но я сдерживалась. Хотя делать это было очень непросто. Да и не интересовали меня эти вопросы по большому счёту, а просто хотелось с ним о чём-нибудь поговорить. Просто так… По душам, что называется.
Как бы случайно дотронуться до его руки, я тоже не решалась — во второй раз это будет выглядеть глупо, к тому же и неестественно.
Поэтому, единственное, что мне оставалось, это следить за парнем.
Что я, собственно, и делала. Хотя, какой там! Я просто пожирала его глазами, как городская сумасшедшая, рассматривая в упор. Ловила его каждый жест и движение.
А Эрик делал вид, что ничего не замечает, пристально уставившись на пустую деревенскую дорогу так, будто ехал на высокой скорости по центральному шоссе и ему ни в коем случае нельзя было отвлекаться. Ну да, а вдруг дикий полевой козёл выбежит ни с того, ни с сего.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.