Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода - [92]

В настоящее время мы располагаем представлением о наличии в XIII–XV вв. трех главных этапов развития новгородской денежной системы.

Основанная на реальном слитке серебра с нормой 196,2 г кунная система XIII в. имела следующий вид:

гривна серебра = 15 гривнам = 105 белам = 196,2 г серебра,

гривна = 7 белам = 13,08 г серебра,

бела = 1,87 г серебра[447].

С появлением на рубеже XIII–XIV вв. горбатого слитка двойного литья, содержавшего 170,1 г серебра и получившего название «рубль», кунная система, как она засвидетельствована записью 1399 г. в торговых книгах Тевтонского ордена[448], приобрела следующие соотношения единиц:

рубль = 13 гривнам = 91 беле = 364 кунам = 170,1 г серебра,

гривна = 7 белам = 28 кунам = 13,08 г серебра,

бела = 4 кунам = 1,87 г серебра,

куна = 0,467 г серебра[449].

Переход от гривны серебра к рублю, как видим, не затронул мелких единиц системы. От гривны серебра были как бы «отрублены» 2 гривны (отсюда, по-видимому, и термин «рубль»), но величина гривны и белы осталась неизменной.

Более глубокие перемены связываются с началом чеканки собственной монеты в Новгороде в 1420 г., когда новгородская денежная система приобрела такой вид:

рубль =15 гривнам + 6 денег = 216 денгам = 170,1 г серебра,

гривна = 14 денгам = 11,06 г серебра,

денга = 0,785 г серебра.

До 1447 г. в Новгороде продолжали лить горбатые слитки-рубли, а на протяжении всего периода независимости (и вплоть до реформы Елены Глинской в 30-х гг. XVI в.) чеканить денгу, тяготевшую к указанной норме; кроме того, в эпоху независимости там чеканилась «четверетца» – монета с нормой 0,196 г серебра, составлявшая четверть денги.

При очевидной разнице монетной и кунной систем между ними имеется и существенное совпадение, которое проявляется в двух важных – узловых – элементах. Монетная система наследует величину рубля кунной системы. Кроме того, она усваивает сложившееся ранее соотношение гривны и составляющих ее мелких единиц, основанное на пропорции 1: 7, 1: 14, 1: 28 и т. д., в чем коренным образом отличается от денежной системы Москвы, базирующейся на пропорции 1: 20.

В то же время резко различны все прочие соотношения. По сравнению с кунной системой увеличивается число гривен в рубле, в котором к тому же содержится нецелое число гривен. Самый вес новгородской денги, чеканка которой началась в 1420 г., неорганичен прежним единицам, его генезис остается загадочным, хотя возможно усмотреть и какие-то очень древние корни этой нормы: «четверетца» (четвертая часть денги) равна тысячной доле гривны серебра, но ведь последняя не употреблялась после начала XIV в.

Автором настоящей статьи вслед за Н. Д. Мец было высказано предположение о заимствовании величины денги в 0,785 г из Москвы, в силу чего принятая для чеканки новгородских монет норма встала в неудобное соотношение с рублем, породив в то же время новую величину гривны, построенной с учетом традиционного для Новгорода счета 1: 7, 1: 14 и т. д.[450]

Между тем существование в Москве в 10-х и 20-х гг. XV в. денги указанного веса было только предположено Н. Д. Мец и высказано в излишне категорической форме[451]. Выход в свет ее опубликованного посмертно исследования чеканки Василия Темного[452] сделал очевидным, что дело вовсе не обстоит так просто. Вся сумма наличного материала свидетельствует, что норма, с которой в 1425 г. началась монетная чеканка Василия Васильевича, равна 0,72—0,73 г серебра. Вопрос о норме, по которой чеканились денги Василия Дмитриевича в 10-х и первой половине 20-х гг. XV в., остается совершенно неизученным, но в среднем монеты Василия I этой поры тяжелее 0,785 г.

Таким образом, вопрос о происхождении веса новгородских монет требует дальнейшего исследования. В этой связи наиболее важной представляется постановка проблемы о характере воздействия на новгородскую систему того кратковременного девятилетнего периода, когда кунная система была сменена в Новгороде обращением иноземных монет – литовских и прибалтийских.

Интересные материалы о месте литовского гроша в новгородской денежной системе дает Переписная оброчная книга Деревской пятины, составленная около 1495 г., которая в описании волости Буице старый доход исчисляет в грошах: «И всех деревень в Буице по старому писму за Микифором с братьею и с погостом 96, а дворов в них 186, а людей в них 238 человек, а обеж 205, а сох 68 с третью сохи. А им же писано в той же волости 10 деревень пустых, а земли под ними на 21 обжу, а в семи деревнях 7 дворов пустых, а земли под ними на 8 обеж. А старого дохода шло с тое волости великому князю после манастыря с 15 куниц да с четверти куницы 122 гроша; да опричь того давали за монастырского поборщика проезд и за дань полтину Ноугородцкую; а хлеба поспом ржы 26 коробей. А те денги и хлеб христьяне возили в Русу да отдавали Елке подьачему»[453].

Как видим, старое письмо относится уже к московскому времени (после реквизиции юрьевской волости у монастыря, до отдачи ее в поместье Никифору Языкову; «после манастыря»), но объем дохода установлен таким, каким он был в прежнее время, когда в волость еще приезжал монастырский поборщик: 122 гроша и полтина новгородская. Упоминание грошей датирует время установления (корректировки) норм монастырского дохода 10-ми гг. XV в. Чтобы выяснить, изменилась ли доходность волости в момент составления нового письма около 1495 г., необходимо разобраться в существе и объеме окладной единицы «куницы», упоминаемой при характеристике старого письма.