Денарий кесаря - [48]

            Но его начальник по археологической партии проворно спрятал пакетик себе за спину.

            - Нет, только одному ему! – предупредил он и, отведя недоумевающего Василия Ивановича подальше в сторону, зашептал:

            - Мне рекомендовали вас как порядочного и умеющего хранить чужие тайны человека. Так вот, дайте мне честное слово, что никому… слышите никому, кроме того, для кого готовите коллекцию, не покажете эту монету!

            - Даже Володьке?

            - А Владимиру Всеволодовичу – в первую очередь!

            - Ну хорошо, - подумав, что все равно монета не предназначена для друга, а она, возможно, очень нужна, если не в основную партию, то в предложенный им резерв, согласился Василий Иванович. – Даю!

            - Прекрасно! – обрадовался Исаак Абрамович. – Тогда смотрите! Нет – любуйтесь и наслаждайтесь! Такого дарика, заверяю вас, нет ни в Эрмитаже, ни в Русском музее. Нечто подобное я видел только в каталогах Британского музея!

            Первый раз Василий Иванович держал в руках золотую античную монету. Она, и правда, была прекрасная – маленькая, толстенькая, изумительного качества.

            - Видите, царь на одном колене. Самая удобная поза для стрельбы. В руке лук, - ворковал над его ухом Исаак Абрамович. – Оборотной стороны нет, просто грубая вмятина, но это не должно смущать вас. Ведь перед вами - одна из самых первых монет на земле, и тогда еще не умели делать реверс. Как-никак начало пятого века до нашей эры!

            - Пятого?! Но это для меня очень рано! – огорчился Василий Иванович. – Мне нужны только монеты, связанные с Христом…

            - А я вам что предлагаю? – изумился Исаак Абрамович и значительно поднял короткий пухлый указательный палец. – Именно за пятьсот лет предсказал Его приход в мир пророк Даниил. Причем, с точностью едва ли не до года, если не месяца! Указанный им срок так и назывался в тогдашнем мире: «данииловы седьмины». Слушайте и запоминайте! Это не просто царь, а сам Дарий Первый, при котором и жил пророк Даниил. Понимаете, куда я клоню?

            - Да! – обрадовался Василий Иванович.

            - И надеюсь, не будете возражать, если я назову цену, совершенно недостойную для этих прекрасных монет!

            - Конечно же, нет! – пообещал Василий Иванович и, несмотря на то, что названная сумма была просто баснословной, не переставая радоваться, протянул Исааку Абрамовичу деньги.

            У него даже мелькнула мысль: а не оставить ли эту монету себе? Пока она единственная из всех достойна была лежать рядом с его любимой афинской тетрадрахмой…

            Исаак Абрамович торопливо положил деньги в портфель, потом, передумав – в нагрудный карман и быстрыми шажками ушел из клуба.

            - Ну, и что такого тайного он принес нам? – полюбопытствовал, подходя, Владимир Всеволодович.

            - Да так… Дарик! – замялся Василий Иванович.

            - Дарик?! Неужели наш золотой жук начал нести золотые яички? Ну-ка, ну-ка, дай посмотреть!

            - Не могу! – виновато посмотрел на него Василий Иванович. – Я… обещал ему не давать его тебе!

            - А ты и не давай! Я – сам возьму! – охотно согласился Владимир Всеволодович.

            И не успел Василий Иванович глазом моргнуть, выхватил у него из руки непрозрачный пакет и развернул его.

            - Так я и думал! – невесело усмехнулся он. - Одна из тех монет, которые мы нашли во время раскопок в Крыму! И, конечно же, самая лучшая!

            - Так вот почему он не хотел, чтобы ты увидел его…

            - Еще бы! Тут, как говорится, можно сразу звать его, - кивнул на помощника генерального прокурора Владимир Всеволодович. - И открывать дело. Как говорится, в особо крупных размерах. Свидетелей, видевших, как нашли этот дарик, я могу найти сколько угодно!

            - Но я же ведь дал ему честное слово! – умоляюще посмотрел на друга Василий Иванович.

            - Ладно. Пусть скажет за это тебе спасибо! - хмуро ответил тот. – Иначе бы мы с ним разговаривали совсем в другом месте!

            Чувствовалось, что вид краденного дарика задел его за живое, давно уже не дававшее ему покоя. И он, действительно, только чтобы не подвести друга, не стал выводить Исаака Абрамовича на чистую воду.

            Только, сославшись на неотложные дела в клубе, неожиданно заторопился и ушел.

            Василий Иванович вздохнул, провожая его взглядом и – увидел входящего в клуб Ашота Телемаковича. С радостью он бросился к нему. Однако тут его ждало горькое разочарование.

            Ашот Телемакович наотрез отказался уступать денарий Тиберия не то, что за очень большие, – огромные деньги.

            - Даже и не просите! – испуганно замахал он руками. – Я даже и слышать об этом не хочу!

            Увидев огорченное лицо Василия Ивановича, он поспешил успокоить его:

            - Единственное, чем я могу вас утешить, так это тем, что готов продать свой прежний денарий Тиберия. Поверьте, если он и уступает тому, что я получил через вас, то совсем ненамного. А уступлю я его за обычную цену.

            Вздохнув, Василий Иванович купил монету. Но, вглядевшись в нее, с облегчением увидел, что этот денарий тоже очень хорош. Правда, не такой выпуклый, отчего на прежнем император был как живой. И оборотная сторона другая. Но в целом – она становилась одной из самых лучших во всей подборке. Да это и не удивительно. В коллекции Ашота Телемаковича не было не то что плохих, а даже средних монет.