Денарий кесаря - [47]

            Василий Иванович хотел сказать, что великий иконописец жил в конце четырнадцатого – начале пятнадцатого веков, а его школа была и того позже, но заметил, что его торопливыми знаками подзывает к себе сидевший за столиком старичок-искусствовед.

            - Простите, я собираю только монеты! – в радостном предвкушении, что у того есть что-то еще наподобие так полюбившейся ему афинской тетрадрахмы, с несвойственной для него резкостью отказался он и быстрым шагом направился к искусствоведу.

            Увы! Тот хотел лишь предупредить его.

            - Ни в коем случае не имейте дело с этим мошенником! – прошептал он. – Он уже подходил ко мне. Все его «иконы» - написаны где-то в кустарной мастерской и искусственно состарены.

            - Да я бы у него все равно не купил их. Зачем мне иконы? – равнодушно ответил Василий Иванович, разочарованный тем, что так ошибся.

            Старичок-искусствовед внимательно посмотрел на него:

            - А знаете, что? Поедемте-ка после окончания работы клуба ко мне домой! Я вам покажу настоящие иконы, такие, после которых вы уже не сможете… слышите – никогда в жизни не сможете так равнодушно отзываться о них! Да почитать не просто полезные – а душеполезные книги!

            - Книги? – оживился Василий Иванович. – А… толкования на Евангелия у вас есть?

            - Найдутся и толкования! Ну так что, договорились?

            - Конечно! – охотно согласился Василий Иванович, не успевший даже удивиться тому, что так быстро нашлись только что упомянутые помощником генерального прокурора книги.

            Он сам захотел пройтись, как обычно, по рядам, но тут к нему подбежал Володька.

            - Вот ты где! Никуда не уходи! – предупредил он. - Сейчас мой начальник приедет. Он тебе что-то из ряда вон выходящее принести обещал!

            - Вот! – не заставив себя долго ждать, вскоре появился и сам Исаак Абрамович. Маленький, коротконогий, с портфелем под мышкой, он как-то незаметно оказался рядом с ними и показал блестящую монету в прозрачном пакетике. – То, без чего ваша подборка не имеет права на жизнь, будь в ней хоть тысяча монет! Сребреник Иуды к вашим услугам!

            Полновесная, изготовленная талантливым резчиком, отчеканенная не заношенными штемпелями, вряд ли успевшая побывать в обращении и попавшая сразу в клад тетрадрахма города Тира с первого же взгляда понравилась Василию Ивановичу. Финикийский Мелькарт и орел на ней были, словно живые!

            Но на пояснительную записку, прикрепленную скрепкой к пакетику, он уставился, как на действительно нечто из ряда вон выходящее.

            - Ты только погляди, что тут написано! - пока Исаак Абрамович принялся искать что-то еще в своем портфеле, шепнул он другу: - «Этой монетой расплатились с Иудой древние иудеи». - Нет, чтобы написать, что монетой такого типа древние иудеи могли расплатиться с Иудой…

            - А может, она ему по наследству досталась! – зевнув, предположил Владимир Всеволодович, и Василий Иванович только головой покачал:

            - Ну и язык у тебя – острее римского гладиуса![6]

            - Боюсь, что мне сейчас придется им немного поранить и тебя!

            - Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Василий Иванович.

            - Пока, надеюсь, ничего страшного, - поспешил успокоить его Владимир Всеволодович.

            И пока Исаак Абрамович бормоча «Неужели забыл его дома?» - рылся в портфеле, кивнул на сновавшего между столиков парня:

            - Видишь во-он того молодого человека с носом, как флюгер?

            - Допустим! Он тут давно уже суетится.

            - Так вот спешу сообщить тебе пренеприятнейшую новость: это наш конкурент!

            - С чего ты взял?

            - Да он сам пять минут назад хотел перекупить у меня монету, которую сегодня мне принесли для тебя. Предлагал сумму, которая тебе и не снилась! Да и другие уже успели передо мной извиниться, что несли монеты тебе, а уступили ему!

            - И что бы это могло значить? – недоуменно посмотрел на друга Василий Иванович.

            - Одно из трех, - принялся рассуждать тот вслух. – Первое – случайность. Но это исключается сразу. Второе – более вероятное. Почуяв выгоду, он скупает эти монеты, чтобы потом предложить их тебе же еще дороже. И, наконец, третье, во что хотелось бы меньше всего верить. Твои заказчики делают все для того, чтобы ты не сумел выполнить их заказ.

            - Да зря ты так о них думаешь! Ну крутится парень, может, и правда, хочет перепродать потом это все мне!

            - А если нет? Условие-то было предоставить самые лучшие монеты. И что, если благодаря ему они смогут доказать, что на одну и ту же тему и них есть нечто лучшее? Поэтому мы должны на всякий случай иметь не 60, а 70, и еще лучше 80 монет. То есть десяток-другой в резерве, чтобы заменить с их точки зрения «не самые лучшие». И вообще…

            - Нашел! – оборвал его торжествующий вскрик Исаака Абрамовича. Тот показывал непрозрачный на этот раз пакетик.

             - Нашел, так показывай! – нетерпеливо потянул руку к нему Владимир Всеволодович.