День твоей смерти - [47]

— Есть вариант.

— Какой?

— Нанять частную охрану. Пусть сидят у входа в палату. Николас даже знать ничего об этом не будет.

— Сможешь это организовать?

— Смогу. Я раньше в одной охранной фирме работала, сейчас позвоню туда и попрошу прислать ребят.

Я назвала ориентировочную цифру, в которую может обойтись эта услуга в сутки. Лизавета махнула рукой, давая понять, что для нее это самая маленькая из всех возможных проблем. Несколько телефонных звонков, визит к заведующему кардиологическим отделением, и все формальности были улажены. Приехал охранник, я проинструктировала его, после чего мы с Андреевой поехали в офис ЧОПа, чтобы заключить договор и произвести оплату. Обычно его босс не отходил от классического принципа «утром деньги — вечером стулья», но для меня по старой памяти он сделал исключение. Сначала прислал бойца, а потом положил в сейф подписанный договор и пачку денег, которые Лизавета сняла с карточки в банкомате, установленном в вестибюле больницы.

* * *

— Я сейчас не готова встречаться с Катькой. Поехали к Феликсу! — заявила Андреева, когда мы вышли из охранной фирмы. Я молча села за руль. — Женек, а ты начинаешь меняться к лучшему! Я думала, ты снова станешь меня отговаривать. Может, сама надумала татуировочку набить?

— Не надумала. А вас отговаривать не вижу смысла, — самым будничным тоном сказала я, — вы ведь сами наверняка понимаете, что ваш визит в тату-салон вполне прогнозируемый. Вы ведь всегда в стрессовой ситуации его посещаете.

— Не поняла, ты хочешь сказать, что Дэн предусмотрел такой поворот событий и ждет меня где-то поблизости от «Живой кожи»? — Лизавета с ходу поняла то, что я хотела до нее донести.

— А может, и в самом салоне уже побывал, так что за стерильность инструментов и краски я бы не поручилась.

— Ладно, в салон не поедем. Может, все-таки к Катьке? — спросила Андреева скорее себя, чем меня.

— Как скажете.

— Нет, не сейчас. Поехали домой.

— Точно? — спросила я.

— Да, мне надо о многом подумать. — Лизавета откинулась на подголовник и закрыла глаза. В салоне «Ленд Крузера» повисла тревожная тишина. Я хотела включить стереосистему, но Андреева вдруг продолжила прерванный рассказ: — Выйдя из лечебницы, я решила отыскать своего сына, хотя бы издалека на него посмотреть. Но Борис вместе с Митей куда-то переехали. Хорошо, что старые друзья от меня не отвернулись, помогли с работой, а потом и с информацией. Так я узнала, что Борис переехал за город, на Ново-Пристанское шоссе, вышел в отставку и занялся строительным бизнесом.

— Обычно комитетчики, выходя на пенсию, организовывают охранные фирмы, а тут строительный бизнес.

— Борис был неординарным человеком, он мыслил глобально и сволочью тоже был не рядовой. Как я потом узнала, он организовал рейдерский захват «Алмаза» и стал одним из его владельцев, потом постепенно вытеснил всех остальных и стал единолично владеть компанией. Узнав новый адрес, я поехала за город, чтобы увидеть Митю, но охрана заметила, как я пытаюсь перелезть через забор, и задержала меня. Приехал Борис и сказал: если такое еще раз повторится, то я вернусь в психлечебницу и уже никогда оттуда не выйду.

— Вы сильно рисковали, когда пытались проникнуть в дом, — с уважением произнесла я.

— У меня не было другого выхода. Моя первая попытка провалилась. Какое-то время я не предпринимала никаких усилий, чтобы увидеться с сыном, не то чтобы испугалась, просто не могла придумать, как все сделать по уму, чтобы снова в руки Борисовой охраны не попасться. Потом через знакомых своих друзей я узнала, в какой гимназии учится Митя. Его привозили туда на тонированной машине, охранник провожал его прямо до двери и так же встречал, так что пообщаться с сыном на пути из дома в гимназию тоже не удавалось. И тогда мне пришло в голову устроиться на работу в ту гимназию.

— Кем?

— Мне было все равно кем, но самым оптимальным вариантом для меня было бы стать учителем музыки. Что смотришь на меня? Я по образованию дирижер народного хора. Да, представь себе, я областное художественное училище окончила. Так что вполне могла рассчитывать на ставку учителя музыки, но на следующий год появилась только одна вакансия — завхоза, меня на нее не взяли, им мужчина нужен был. И только еще через год я смогла устроиться туда уборщицей. Мы сразу с Митей подружились, я угощала его конфетами, а он на Восьмое марта подарил мне букет тюльпанов.

— Дмитрий не знал, что вы его мать?

— Нет. Поначалу я хотела сказать ему об этом, но никак не могла собраться с духом. А потом поняла, что это ни к чему хорошему не приведет. Так я могла почти каждый день сына видеть, конечно, кроме выходных и каникул. А если бы заявила о себе, Митя наверняка рассказал бы об этом отцу, и он перевел бы его в другую школу. Полтора года я проработала в гимназии, а потом в холле неожиданно столкнулась с Борисом. Он зачем-то приходил к директрисе. Мой бывший сделал вид, что не узнал меня, но на следующий день меня обвинили в краже куртки из гардероба и, чтобы не раздувать скандал в элитной гимназии, попросили написать заявление на увольнение. Ясно было, что все это произошло с подачи Бориса. — Лизавета замолчала, уставившись в лобовое стекло.