День Святой Милы - [2]

У этого могучего, но не особо ловкого парня было имя, но все знали его по прозвищу.

В этом году он попал в число Охотников, как и Томаш, приземистый и усатый, недавно разменявший сорок лет.

– Иду-иду, – произнес Алекс, после чего повернулся к жене и поцеловал ее.

Всхлипнувшему сыну подмигнул и, развернувшись, начал протискиваться через толпу – перед ним расступались, женщины улыбались, мужчины одобрительно хмыкали, а кое-кто и хлопал по плечу.

Все знали, чего он стоит – две Охоты, обе успешные.

– А то мы уж заждались тебя, – сказал Томаш тихо, как обычно, в густые свои пепельные усы.

– Торопиться потом будем, – ответил ему Алекс и постучал в двери церкви.

Внутри зашаркали, скрежетнул отодвинутый засов, и створки медленно пошли в стороны, обнажая внутренности храма – полутемного, точно пещера, заполненного огоньками свечей, запахом горячего воска и старого дерева.

– Заходите же, христиане! – объявил отец Иржи, даже в праздничном облачении выглядевший жалко.

Алекс отогнал желание сплюнуть и переступил порог.

Петер стоял, как ему положено, у алтаря, со стены скорбно смотрел распятый на кресте Спаситель, прятались в тенях иконы с ликами второстепенных святых. Справа в углу угадывались очертания статуи, изображавшей Святую Деву Марию, а слева из сумрака выступала фигура Святой Девы Милы.

Два божественных начала, на которых держится мироздание – Любовь и Сила.

Одна создала Вселенную и позволила ей существовать долгое время, другая спасла положение в тот момент, когда Зло едва не взяло верх и Дьявол чуть не стал истинным господином мира сего.

Охотники встали перед Святой Милой, чей праздник сегодня, и преклонили колени. Прочие жители деревни остались снаружи – им следить за службой оттуда, да и внутрь всем никак не поместиться.

– Помолимся же, братья и сестры, – затянул отец Иржи, и Петер начал повторять за ним гнусавым голосом.

Забормотал что-то Сиволапый, Томаш благочестиво уставился в пол.

Алекс же не отрывал глаз от Святой Милы – одетая как все Охотники, с решительным, но очень красивым лицом, она держала в одной руке крест, а в другой сжимала святое оружие, что пускают в ход только против зобов. Рассказы о той, кто когда-то была просто человеком, а затем сумела стать много большим, уже века передавали в деревне от отца к сыну.

Если бы не эта женщина и павшее на нее благословение Спасителя, то человечество погибло бы в тот момент, когда мир наполнился зобами. А так Святая Мила помогла их селению уцелеть, сохранить не только жизни, но и веру, и за это она и стала одной из тех, кто стоит у престола Господа.

– …Аминь! – возгласил отец Иржи, давая понять, что короткая праздничная служба окончена.

Основная «служба» будет немного позже, в Каменном Лесу…

– Аминь! – с некоторым облегчением повторил Алекс и поднялся на ноги.

Священник подал знак послушнику, и тот исчез за алтарем.

Когда вернулся, то на вытянутых вперед его руках лежали три святых оружия, и смотрел Петер на них с благоговением.

Еще бы, это чуть ли не самые ценные вещи во всей деревне, и в обязанности отца Иржи входит ухаживать за ними, а до него смазывал и чистил оружия отец Иван и все-все священники до них, начиная со времен Святой Милы.

– Да пусть водит твоей рукой сам Господь, – сказал священник, вручая одно из оружий Алексу.

– Аминь, – отозвался тот.

Так, ремень повесить на плечо, чтобы ствол смотрел вниз, а кожаную сумочку, набитую патронами, на пояс.

Стрелы для священного оружия не годились, делать патроны в деревне не умели, и Алекс иногда с ужасом думал о том дне, когда их запас, пусть пока еще достаточно большой, закончится. Как тогда ходить на Охоту, уничтожать зобов, не с помощью же луков и топоров?

Остается надеяться, что велико человеколюбие Святой Милы, что поможет она людям, не оставит в беде…

– Идите же, дети мои, и возвращайтесь, – и отец Иржи разом перекрестил всех троих.

Алекс вышел на крыльцо и почти услышал, как мальчишки в толпе затаили дыхание – еще бы, единственный день в году, когда можно увидеть священное оружие, настоящее, то самое…

– Ну что-ка, пошли? – сказал Сиволапый, гордо расправляя и так широкие плечи.

Томаш кивнул:

– Пошли.

Толпа расступилась перед Охотниками, ни единого звука не прозвучало вслед – дурная примета. Вот околица, а вот и чащоба, сквозь которую надо пройти, чтобы оказаться на тропе, что ведет в Каменный Лес.

Тропа это не простая, она в чем-то сродни обиталищу зобов, под ногами тут частенько попадаются «льдины» серого ноздреватого камня, что легко крошится и распадается на куски. Если верить сказкам, его когда-то делали люди, чтобы двигаться на каких-то дивно быстрых повозках.

Алекс в этом, откровенно говоря, сомневался.

Вот в зобов, Воинство Зла на земле и Святую Милу он веровал крепко.

– Ну что-ка, как? – спросил Сиволапый, когда деревья сомкнулись за их спинами.

– Как обычно, – отозвался Томаш. – Если ты дурить не будешь.

Здоровяк обидчиво крякнул – на прошлой своей Охоте четыре года назад он «отличился», приволок в деревню не голову, как обычно, а добрый кусок зоба, шею, одно плечо и целую руку. Посмотреть на эдакую диковину сбежалась толпа народу, а мертвец возьми, да и оживи прямо на площади перед церковью.