День святого Антония - [21]

— Но мы ведь пока ничего не продали, — сказала Рафаэлла.

— Это неважно, — ответил Эвальд Криг и в самом деле пошел контролировать запасы. Из мусорного ведра он извлек четыре банки маринованных огурцов, под вешалкой у него была запрятана коробка с цветной капустой. Из шкафа, в котором стоял пылесос, он достал десять жестяных банок томатного соуса. Он все время бормотал себе под нос: «Нам нужен холодильный отсек, Рафаэлла, говорю тебе, нам нужен просторный холодильный отсек. От этого зависит весь успех „Мамы Буррито“».

Рафаэлла ничего не отвечала.

Мы тем временем надели кроссовки.

— Узнайте, мальчики, можно ли где-нибудь арендовать холодильный отсек, — крикнул нам вдогонку Криг.

В лифте Тито сказал;

— Скоро он превратит наш дом в один большой холодильный отсек — этот тип способен на все.

В тот понедельник, когда мы вышли на улицу, откуда ни возьмись, появилась она. На ней были ее «счастливые» туфли.

— Пойдемте, — сказала она.

Мы спросили ее куда, и она ответила:

— Пойдем к реке. — Жарко, — проронила она, — у меня ноги потеют.

Когда мы уселись на скамейку, она показала нам свои пальцы на ногах.

— Смотрите, как я их накрасила. Жара нагрянула настоящая. Начался летний сезон. Как вам такой цвет? Мои пальчики неотразимы, не так ли? Ну скажите, когда вы смотрите на мои пальчики, разве вы не чувствуете себя внутри абсолютно счастливыми?

И она пошевелила пальцами ног.

— Глядите, как они друг с другом играют, — сказала она, — они похожи на маленьких гномиков в красных шапочках.

Она наклонила набок голову и задумалась.

— Да, — подытожила она, — мои пальцы неотразимы. Я не показываю их кому угодно. Обычно я не снимаю туфли. Особенно, если ношу туфли на каблуках. Люди думают, что у меня туфли красивей, чем пальцы. Знали бы они!

Она еще немного пошевелила пальцами в воздухе и сказала:

— Теперь я вам кое-что расскажу, чего я еще никому не рассказывала. О самом счастливом периоде моей жизни. Знаете, чем я занималась в самый счастливый период моей жизни?

— Нет, не знаем, — сказали мы.

— Я торговала футболками. Их заказывал один мой приятель. С портретами Мадонны, «Стоунз» и Спрингстина. Это было именно то, что нам нужно. Мы ездили со звездами по местам, где они выступали. Я стояла перед стадионом и держала над головой футболку. Мой приятель следил за стопкой товара, а также принимал деньги. Бывало и так, что кто-то выхватывал футболку прямо у него из рук. Он был к этому готов и бежал за вором с молотком.

Наши футболки были намного дешевле тех, что продавались на самом стадионе, поэтому мы сбывали их очень помногу. Это было тяжелое время, потому что сегодня мы торговали в Лос-Анжелесе, а на следующий день в Сиэтле. Часто звезды летали на самолете, и нам приходилось догонять их на машине.

К концу сезона мы прилично заработали. Мы поехали во Флориду. Наняли «форд-мустанг» с открытым верхом. Сиденья были красного цвета. Такие же красные, как солнце на закате. Точно такие, как спелая клубника. Мы переезжали из мотеля в мотель. Цена за постой была невысокой. Мы ели на балконе и смотрели на море. Мы мало друг с другом разговаривали. Он был не слишком разговорчивый. Но я чувствовала, что он меня любит, хоть он об этом никогда не говорил. Я это чувствовала, ему даже не нужно было говорить.

Потом у нас закончились деньги. Вечно эти поганые деньги! Однажды под вечер его схватили. Он поехал за едой и за сигаретами. Превысил скорость, и его арестовали.

Первое время я его навещала так часто, как только могла. Ему дали тридцать лет, можете себе представить? А мне ведь самой еще нет тридцати. Вначале я решила его ждать, но как ждать человека целых тридцать лет?

Он написал мне, что я не должна его ждать, что он меня не любит, я для него не единственная на свете и не самая лучшая, что он оттуда никогда не вернется, что лучше бы ему вынесли смертный приговор. Но я знала, что все это чепуха и он пишет все это, чтобы меня спасти. Такие вещи чувствуешь. Словами никого не обманешь.

Но через два месяца я поняла, что тридцать лет — это и правда слишком долго. Мне хотелось выйти на улицу под дождь, чтобы дождь смыл мои слезы. И тогда мне приснился этот сон. Как будто мы снова свиделись с ним в нашей комнате в мотеле. Комната 304, и мы с ним снова там. Я видела стулья, на которых мы сидели, и те стулья, что мы выставили на балкон, еще наш маленький холодильник и кофеварку. И тогда я все поняла. Это был пророческий сон. Сон о будущей жизни. Я поняла, что мы встретимся в следующей жизни и будем счастливы. И тогда я перестала ждать. Эта жизнь не для нас, я это поняла. Наша жизнь еще только когда-нибудь настанет. Каждому предназначена какая-то одна жизнь, и мы попали не в свою. Поэтому мы и не могли быть счастливыми, ведь эта жизнь была не наша.

Когда я это поняла, я стала очень-очень спокойной. И больше не плакала.

304 — мое любимое число. Запомните его, ведь если его прочесть наоборот, то выйдет мой день рожденья.

Итак, вы все теперь знаете о самом счастливом периоде моей жизни. Он был такой счастливый, что вы и представить себе не можете. А в следующей жизни я стану еще счастливее. Так мне иногда кажется. Хоть бы она поскорей началась! Я жду ее не дождусь. Но с вами я уже не увижусь. Ведь вас, возможно, не будет в следующей жизни. Может быть, эта жизнь как раз ваша.