День скарабея - [58]
Через полчаса мы миновали пик ухабов и вмятин, дорога стала чуть лучше, постепенно превращаясь в шоссе, примерно такое же, по какому мы отъезжали от областного центра. Встречных и попутных машин было не слишком много, но они все же попадались мне на глаза почти постоянно.
— Вон перекресток, — подал голос Зорин. — Думаю, он может быть вам знакомым… Борис, притормози, — обратился он к шоферу.
Рядом с пересечением дорог стоял знак — белый прямоугольный щит с надписью «Вантайск». Стоящий рядом указатель говорил, что если мы повернем налево, то через сто метров попадем прямо к целлюлозно-бумажному комбинату. Вот где-то здесь я спасался от собак…
Но какого черта? Перекресток, конечно, трудно было назвать оживленным, однако в течение полуминуты, пока мы стояли здесь, мимо проехали две легковушки и один автобус, причем далеко не пустой.
— Если ехать прямо, — продолжил Зорин, — мы попадем прямо в город. Если налево — то к реке, там санаторий. Возможно, туда мы еще заглянем. Но мы поедем через ЦБК, там будет чуть ближе до нужного нам места. Заодно и места знакомые в памяти освежите… Поехали, Борис.
«Уазик» свернул к заводоуправлению. Вот тут-то я и решил, что дело с моей головой совсем кисло: комбинат, конечно, даже отсюда казался бездействующим, однако в здание управления то и дело заходили какие-то люди, другие — выходя из него, садились в припаркованные на площадке автомобили и направлялись по дальнейшим делам. Я ничего не стал говорить. Сидевший впереди следователь тоже молчал, также как и водитель Борис; мой сосед по заднему сиденью — молодой сержант — вообще молчал всю дорогу.
Вдоль дороги слева потянулись знакомые двухэтажки. Сейчас они тоже выглядели нежилыми, да и многие окна также были заколочены досками. Хотя я не мог не увидеть развешанное между домами белье, ребятишек, перебегающих дорогу, и мужиков, пьющих пиво прямо у киоска. Значит, городская окраина вовсе не такая уж нежилая. Ничего не понимаю…
Но совсем плохо мне стало, когда мы стали приближаться к центру города. Я даже и подзабыл, когда видел такое количество людей. Движущихся автомобилей. Открывающихся и закрывающихся дверей… Что же получается — мне все это приснилось? Пустой город, брошенные машины, древний мусор? Одичавшие собаки и сошедшие с ума люди? Или надо мной без моего ведома провели испытание по внедрению ложной памяти — где-то я уже слышал про такое?
На столбах и тумбах то и дело встречались уже слегка выцветшие и потрепанные плакаты, вывешенные в рамках рекламной кампании. Известных мне лиц я не видел, хотя что-то на них казалось мне смутно знакомым.
— Как видите, Алексей Кириллович, в Вантайске все спокойно. Куда там какому-то Багдаду, а? Объяснять будете? Впрочем, сейчас это для вас уже неважно.
Я пропустил эти слова мимо ушей. Как-то разом на все стало наплевать. И вообще возникло ощущение, что я, Алексей Берестов, куда-то навсегда исчез вместе с городом-призраком, а сейчас по невесть как ожившим улицам везут совсем другого человека. И куда его везут, это для Алексея Берестова действительно вряд ли может иметь какое-то значение.
Кем бы я ни был, меня привезли в управление внутренних дел города, находящееся в одном здании с прокуратурой. Я, вяло реагируя на окружающее, вышел из машины и прошел внутрь здания. Меня определили в какое-то не особенно уютное помещение с решетками на окнах, хотя и не камеру; рядом посадили сержанта на тот, видно, случай, если я вздумаю сделать что-нибудь не то. Зорин, уходя, велел мне готовиться. К чему? Или для меня еще есть разница?
Прошло часа полтора. Я даже подремать умудрился — в КПЗ разве выспишься толком? Вернулся Зорин в сопровождении двух мужчин: один представился мне как следователь прокуратуры города Вантайска Игнат Самойлов, другой же представляться не счел нужным. Самойлов с разрешения Зорина проговорил занудным голосом:
— Сейчас нам предстоит процедура опознания. Кроме вас, Алексей Кириллович, здесь будут еще двое похожих на вас мужчин. Когда вас будут опознавать, убедительно прошу не привлекать внимания опознающего.
— А в связи с чем будет производиться опознавание , можно узнать? — спросил я.
— В связи с новыми обстоятельствами, — сухо сказал Зорин.
Я заткнулся. Неразговорчивый канцелярист открыл папку с бумагами и приготовился что-то писать. Самойлов выглянул в коридор и кого-то пригласил.
Вошли два мужика, не знаю уж, кто такие. Ростом, комплекцией и формой хари в самом деле чуть похожие на меня. Одежонка на обоих затрапезная, причем на одном из них — явно с чужого плеча. Следователи велели мне подняться, затем начали выстраивать нас троих у одной из стен. Дело оказалось не таким уж простым — сначала Зорину показалось, что свет из окна неправильно падает, потом Самойлов решил, что мы не в том порядке стоим…
Наконец оба удовлетворились зрелищем.
— Я вызываю, — сказал Самойлов.
— Да, конечно, — согласился Зорин.
Вантайский следователь на несколько секунд вышел в коридор, вернулся, а через полминуты открылась дверь, чтобы впустить того, кто должен будет опознать меня в связи с теми самыми новыми обстоятельствами.
Небольшому сибирскому предприятию, едва сводившему концы с концами, зарубежная фирма предложила партнерство. Однако радужные перспективы для инженера Андрея Маскаева обернулись кошмаром наяву, когда выяснилось, что «респектабельной корпорацией» владеет японская мафия, тайно протянувшая щупальца на территорию России. Более того, якудза хотят завладеть старинной бамбуковой трубкой с листком рисовой бумаги внутри, доставшейся Маскаеву в наследство от деда, офицера НКВД, который полвека назад охранял японских военнопленных.
Началась погоня за не имеющим цены сокровищем — древним идолом и святыней, объектом вожделения и поклонения многих авантюристов и адептов разных времен и народов. Андрей вынужденно балансирует между членами тайного общества и доморощенными преступниками, пока конкурирующие фирмы постепенно прореживают вражеские ряды и ищут возможность договориться. Андрей прочувствует на собственной шкуре «магию» в традициях Алистера Кроули, увидит своими глазами рабов и шаманов 21-го века, узрит в небе всадников Апокалипсиса, и будет спасать свою жизнь, убегая от разрушительных последствий рукотворного землетрясения.
Молодой инженер коммерческого отдела речного порта Андрей Маскаев получает задание провести служебное расследование. Он выполняет поручение, но с удивлением узнает, что начальство недовольно положительным результатом расследования. Более того, инженера отстраняют от работы. А когда один из друзей Маскаева, могущих дать интересную информацию, гибнет при загадочных обстоятельствах, то начинает действовать, и довольно неосторожно. В результате Андрея лишают свободы и «сажают» на иглу. Тем не менее, его враги делают оплошность, и герой исчезает из их поля зрения.
…Весело горел склад. Вокруг воронки валялись изуродованные взрывом трупы. Медленно оседала красная пыль. Я стоял в центре всего этого, с пустым автоматом в руке, оглохший и ободранный. А самолет улетел…Андрей Маскаев опять без определенных занятий и готов ко всему. Он случайно встречает авиатора Анатолия, старого знакомца по кавказским приключениям, который сейчас работает вторым пилотом в литовской авиакомпании с красивым названием «Аэлитас». Андрей соглашается принять участие в экспедировании грузов по Африке, к тому же и вакансия свободна (позже выясняется, что прежнего экспедитора арестовали в Конго)
Вторая книга об Андрее Маскаеве. Теперь он работает инженером по снабжению и отправляется в командировку на Кавказ. Там он оказывается в гуще событий: вооруженный конфликт, государственный переворот, катастрофа на химическом комбинате… Пытаясь спастись, Андрей случайно прихватывает не принадлежащие ему вещи и выдает себя совсем за другого человека, пособника преступников. Когда выясняется правда, Маскаев надеется скрыться, но теряет осторожность, и попадает в плен к бандитам. По странному, на первый взгляд, стечению обстоятельств бандиты отпускают Маскаева, но за ним неотступно следует убийца…
Находясь в опасной ситуации, системный инженер Александр Жариков, уже известный читателю по повести «Убийство к Рождеству», получает доступ к ноутбуку застреленного чиновника из столичной мэрии. Среди имеющейся в памяти компьютера информации Жариков обнаруживает странный список из нескольких московских адресов, расположенные по которым дома сгорают при весьма подозрительных обстоятельствах. Исчезновение друга, похищение любимой женщины, угроза лишения свободы, а то и самой жизни – через всё это придется пройти молодому человеку, прежде чем он узнает, по какой причине вспыхивают старые здания в столице.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».