День Сэма (сборник) - [43]

Уже после Влад узнал, почему Ирина так стеснялась открыться ему. Её живот был исполосован двумя большими шрамами. Кровать была широкая, и они лежали поперёк неё: Ирина на спине, а Влад лежал рядом на животе и, положив голову ей на живот, обнимал её.

– Тебе было неприятно, наверное, глядеть на мой изуродованый живот – Маратик мне дался очень нелегко, – со вздохом сказала она.

– Глупенькая, да у тебя самый симпатичный животик в мире, – целуя её в живот, промурлыкал Влад. – Как будто сама себе всего два раза сделала харакири.

– Ну вот, я так и знала, что ты будешь издеваться надо мной. – Ирина хлопнула его ладонью по голой спине.

– Уй, больно, всё, всё! Теперь искупителный поцелуй. – И он поцеловал её снова в живот. – А правда, где это тебя так?

– Ещё в Москве, по большому блату. На восьмом месяце беременности вырезали аппендицит и внесли инфекцию. В общем, было весело, чуть не умерла. Нас – меня и Маратика – еле спасли, вот только шрамы остались. А аппендицита, как оказалось, и не было – ошибочный диагноз.

– А Марат – он от первого брака? – спросил Влад.

– Да, – кивнула Ирина. – Мой первый муж – Оскар.

– Звучит как приз. Он что, прибалт? У меня был знакомый, Оскар из Риги, – вставил Влад.

– Нет, ты знаешь, Ладушка, он коренной москвич, физик, – добавила она. – Он сейчас живёт тоже здесь, в Бруклине. У него семья, дети, внуки. Но Марат с ним почти не видится, очень редко. Мы развелись через полгода после рождения Марата.

– А почему вы развелись?

– Мы прожили с ним недолго. Когда мы встретилсь, он был на одиннадцать лет старше меня. Я была тогда ещё совсем девчонка, и ты ведь знаешь, как умеют ухаживать и пускать пыль в глаза взрослые мужики.

– Как я, например? – пошутил Влад.

– Ты мальчишка, Ладушка, – улыбнулась Ирина. – Так вот, он мне казался таким умным и значительным. А вскоре оказалось, что у нас с ним вообще ничего общего нет и быть не могло. Он проживал свою жизнь, а я свою. И ещё, он был жутко скупой. Когда надо было платить, то он доставал деньги всегда последним, ты понимаешь? Он даже Марату никогда ничего не покупал. Я многое могу простить мужчинам, но только не скупость и глупость.

Ирина помолчала. Влад прижался к ней и поцеловал её в плечо.

– И что же, поэтому вы развелись?

– И поэтому тоже. А что, этого разве мало?

– Не знаю, – ответил Влад. – У кого как. Кто-то терпит, приспосабливается и продолжает жить, а другой снова один, ищет и находит кого-то ещё. Кстати, ведь твой второй муж был твоим однокласником, да?

– Да, с Эмилем мы учились в одном классе. Я не обращала на него внимания, хотя знала, что нравлюсь ему. Мне тогда нравились ребята постарше.

– Как я, например, – не удержался Влад.

– Ты, Ладушка, лучше всех, – Ирина повернулась к нему и, обняв, поцеловала. – Я снова увидела его через несколько лет на вечере встречи выпускников нашей школы. И через два месяца мы поженились. Он стал ювелиром, у него очень хорошие руки и вкус. Он усыновил Маратика, и через два года мы уехали в Америку. Но перед этим были Австрия и Италия.

– Мы приехали позже – прямо сюда в Штаты, – вставил Влад.

– Да, вам уже было проще, – ответила она. – Но нам очень понравилась Италия. Мы прожили там почти полгода, и Эмиль даже подрабатывал там у одного ювелира.

– И что потом? – спросил Влад. Он знал множество иммигрантских историй, и все они в чём-то были похожи. – Хочешь, я продолжу?

Ирина кивнула:

– Попробуй.

– Потом вы попали в Америку, и сначала был, скорее всего, Бруклин и любая работа. Дешёвая квартира в каком-нибудь замызганном доме и мысли по ночам: «Господи, зачем мы здесь?» Тяжело поднимались, а когда поднялись и Марату пора было пойти в школу, переехали в Нью-Джерси. Так?

– Почти, Владенька, – только мы не жалели тогда, что уехали.

– А сейчас? – спросил Влад.

– Я говорила тебе, что Эмиль был хорошим ювелиром. Он работал на Сорок седьмой улице в Манхэтене. Ты знаешь, её называют брилиантовой. Мы купили сначала маленький домик в Нью-Джерси, подновили его и, когда цены пошли вверх, хорошо его продали. Сразу купили большой дом. Маратик ходил в частную школу. Он вообще очень способный и хорошо учился. А я два года проучилась в колледже на гигиениста и пошла работать к дантисту в офис… Ладушка, милый, дай мне сигарету, – попросила она.

Влад встал и, взяв со столика сигарету, прикурил её и подал Ирине. Потом лёг.

– Ну вот, – продолжала она. – Всё было хорошо, пока Эмиль не сорвался в Москву. Это было в девяносто пятом. Друзья звонили из Москвы и звали его «замутить бизнес», как они говорили. Он уехал и жил там месяцами, потом приезжал ненадолго и снова уезжал. Он стал там здорово подниматься, купил квартиру в Москве и звал меня приехать. Несколько раз я приезжала к нему ненадолго, ведь я работала и, главное, Марат поступал в Колумбийский университет. Я не могла его оставить одного. – Она помолчала. – А потом я узнала, что у него появилась женщина в Москве и они живут вместе. А я стала загранженой. И я подала на развод. Вот так-то, мой милый!

Они помолчали.

– А ты? – Ирина повернулась к Владу.

– Что я? – Влад лежал с закрытыми глазами.

– Глаза! В глаза смотреть! – нарочито грозно, как на допросе, но, не выдержав, рассмеялась Ирина. – Владенька, я заметила, ну почему ты не любишь смотреть в глаза?