День Сэма (сборник) - [15]

– Мася, – в сердцах возразил Илья Аркадиевич, до этого молча руливший машину. – Когда ты пьёшь свой утренний кофе, у меня уже заканчивается обеденный перерыв.

– И потом, помнишь, как тебе понравилась идея бассейна? – снова обрушилась на него Элла Семёновна, не обратив никакого внимания на его реплику. – И что? Ни с места! Надеюсь, теперь, без меня, у тебя будет достаточно времени сделать, наконец, проект и закупить весь материал. Пусть, в конце концов, Хосе тебе поможет. Они и так у нас живут почти даром! Весь этаж занимают!

– Тысяча двести баксов в месяц – почти даром?! – буркнул Илья Аркадиевич себе под нос.

Они подъезжали уже к аэропорту, и Элла Семёновна торопилась с последними наставлениями. Впрочем, на всякий случай, она оставила дома на прикроватной тумбочке список подлежавших к выполнению заданий.

Уже прощаясь после сдачи багажа, Элла Семёновна вспомнила:

– Совсем забыла, Муся! Вчера разговаривала с Викой. Они только вернулись с Арубы – потрясающе! У неё нет слов! Немного дороговато, но стоит того. Я займусь этим сама, поищу хороший вариант. Не буду тебя нагружать. Как вернусь – сразу же и поедем. Буду звонить. Так, Муся, в губы не целуй – бережём помаду, «Ланком» всё-таки.

Он приложился в подставленную для поцелуя щёку, и они простились.

Несмотря на предотъездную суету, настроение у Эллы Семёновны было превосходное. Она вообще была женщиной нрава лёгкого и весёлого, хотя характером обладала довольно твёрдым.

Сидя в самолёте, она ещё раз мысленно обозрела своё теперешнее положение. Всё складывалось удачно и на этот раз. Она с удовольствием провела несколько месяцев здесь в Америке: повезло с погодой: декабрь и январь были бесснежны и теплы, не в пример московским холодам, а в феврале, ко Дню Влюблённых, Илья Аркадиевич сделал ей подарок – поездку в круиз на Карибы.

Она с удовольствием осталась бы, как всегда, до пасхальных праздников, но в Москве её ждал другой уже давно обещанный «сюрприз» ко дню 8 Марта – поездка в Париж от её московского интимного друга Викентия Петровича Нечипоренко.

Хотя Элла Семёновна догадывалась, что за подарок она получит – сама же не раз намекала ему об этом.

Париж был её подлинной страстью многие годы, впрочем, как и для многих из нас, даже никогда там не бывавших, но находившихся под магическим воздействием самого его имени. Хотя некоторые основания этому, конечно же, были. Со своим первым мужем много лет назад Элла Семёновна прожила в далёкой африканской стране, бывшей французской колонии, три года – стандартный срок загранкомандировки. Там же и овладела французским и считала себя поэтому причастной ко всему французскому.

Она прилетала в Москву в субботу рано утром. Это был выходной день её московского друга, и он будет встречать её в аэропорту. Викентий Петрович, как и его заокеанский собрат, также работал в метро, только в московском. Этот «тройственный союз» был целиком плодом её идеи.

«Если мужчинам можно, почему нельзя нам – женщинам?! Тем более, что условия позволяют!» – рассудила как-то Элла Семёновна, приехав несколько лет назад туристкой в США, где случайно встретила своего старого, некогда интимного друга по Москве.

Илья Аркадиевич приехал в Америку уже давно, рано овдовел, дети, повзрослев жили отдельно, и, встретив свою прежнюю любовь, сразу же предложил ей остаться с ним. Она была не прочь остаться, тем более что времена в России тогда были лихие. Илья Аркадиевич уже знал о её разводе с первым мужем, к чему, впрочем, в своё время он приложил руку, но абсолютно не был в курсе того, что Элла Семёновна находилась в гражданском браке с Викентием Петровичем, причём довольно давно. Оставалось только зарегистрировать их отношения в ЗАГСе, что они и намеревались сделать в самое ближайшее время после её приезда из Америки.

Элла Семёновна, женщина практичная, не захотела терять ни одного из них и решила тогда использовать счастливый шанс, подаренный ей судьбой, до конца.

Если убедить Илью Аркадиевича в необходимости её регулярного и весьма длительного проживания в Москве было относительно не сложно: он помнил её дом и понимал трудности и перипетии московской жизни, требующие регулярного присутствия на месте Эллы Семёновны, то с Кешей, то есть Викентием Петровичем, было сложнее.

Надо было найти вескую причину её регулярных и долгосрочных отлучек в Америку. Помог, как всегда, случай. Как-то, сидя в парке (Илья Аркадиевич был на работе), она познакомилась с одной очень пожилой русской женщиной. Они поговорили о том о сём, и старушка пожаловалась, что живёт одна и не может найти надёжную помощницу-компаньонку с проживанием у неё. Эллу Семёновну осенило. Когда она распростилась со старушкой, Элла Семёновна уже знала, что надо делать.

– Кеша, лапочка! – сидя рядом с ним уже в такси, начала было излагать свой план Элла Семёновна, но, спохватившись вдруг, с тревогой в голосе, спросила: – Кстати, а почему ты на такси? Где машина, с ней всё в порядке?

– Люба моя! Ну не дурак же я с потной спиной сидеть в пробках, сама видишь – каких! Уж лучше на такси, да и тебя обнять можно – руки-то ведь свободны.