День револьвера - [13]

Так я и уснул — в залитой светом комнатушке, под треск свечей, скрежет угля и бормотание свихнувшегося нелюдя.

* * *

Ночью, как и следовало ждать, мне приснился кошмар.

Старый сарай темен, свет лишь кое-где лениво просачивается сквозь щели. Впрочем, со светом и на дворе неладно — осень, тучи, ну и все такое.

Я сижу под самой крышей, верхом на балке, одной рукой пытаясь держаться за поперечный брус, а второй — прижимая к груди ботинки. А шаги приближаются, тяжелое чпок-чпок-чпок по грязи. Вот они уже совсем рядом, дверь со скрипом распахивается и в сарай вместе с порывом ледяного ветра вваливается ОН.

— Чертовы мальчишки…

Со своего места я видел только шляпу мышиного цвета, край пуза и, конечно, волочившийся следом кнут. Длинный кнут. И владел он им отменно. Мы не раз глазели — из-за изгороди, разумеется, — как Сэм Клайв по прозвищу Чеширский Хряк сшибает им головки чертополоха… за пять ярдов.

— Доберусь я до них, ох доберусь… они еще пожалеют… они еще проклянут день и час, когда решились…

Лично я уже давно проклял день и час, когда поддался на подначки рыжего Билла Гровса. Но вряд ли человек внизу был склонен узнавать об этом. Он бродил по сараю, заглядывая во всякие укромные места, его бормотание с каждой минутой звучало все мрачнее — а мои ноги тем временем превращались в ледышки.

Это тянулось долго, целую вечность — пока уставшие пальцы не соскользнули с бруса. Я начал медленно, словно во сне, валиться вниз, прямо на остановившуюся точно подо мной мышастую шляпу Хряка…

…и стукнулся лбом о доски пола.

Как выяснилось, удар хорошим, крепким полом по голове — отличное средство против ночных кошмаров. Дабы избавиться от наваждения окончательно, я повернул голову — уж что-что, а вид ухмыляющегося гоблина запросто перекроет и десяток Хряковых рож.

Гоблина не было. На полу дотлевал огарок последней свечи, а открытое настежь окно — так вот чего у меня так ноги закоченели! — недвусмысленно намекало, каким именно способом меня покинули сорок пять мексиканских долларов… плюс три за клыки. Чертова зеленая скотина!

Бормоча проклятья по адресу собственной мягкосердечности, я запер окно и упал обратно в кровать, искренне надеясь, что на этот раз ко мне в сон явится кто-то получше Чеширского Хряка. Например, Молли Эшвуд… впрочем, после Хряка я был согласен даже на рыжую корову ее тетки, которую мне как-то пришлось пасти целых полторы недели… хотя по совести, тот старый горшок и трех дней не стоил.

Молли, конечно же, мне так и не приснилась, но и кошмар — тоже. До утра.

— А, проснулся, — поприветствовал меня знакомый голос. — Ну глянь, зацени работу. Всю ночь рисовал! По мне, получилось знатно!

Кое-как приоткрыв левый глаз, я повернул голову… и застыл, распахнув рот и глаза на максимально возможную величину.

Это были эльфийка и единорог. Гоблин не поскупился на уголь — он рисовал в натуральную величину. И в остальном его творение тоже было натурально донельзя. То есть, понятное дело, единорогам одежда не положена, но…

— А-а-а п-п-почему она т-такая… п-п-п…

— Прекрасная?

— П-п-п…

— Прелестная?

— П-п-п-неодетая!

— Одежда помешала бы ей насладиться процессом! — заявил гоблин. — Но из виду я ничего не упустил. Смотри, вон лоскут на кустике… вон обрывок рукава… а лежит она на остатках юбки.

На самом деле Толстяк сказал не «процесс». Он употребил совсем другое слово, при этом еще и жестами его, гм, подкрепил. Конечно, я — не юная монашка, как и отчего появляются жеребята, знаю не понаслышке. Но…

— Да ты краснее помидора! — удивленно произнес Толстяк. — Эй, а ну, отвернись, нечего дышать в мою сторону! Мало ли какую заразу можно подх… Задница Сидящего! Ты чего, девственник?!

— Вот еще! — буркнул я, краснея еще больше.

— Промежду прочим! — с невинным, насколько это вообще возможно для гобла, видом произнес Толстяк, — ходят слухи, что близ горы Пьяного Шамана видели единорога.

— И кто его видел? Лично пьяный шаман?

— Ну, не скажу, что все свидетели были трезвы, как проповедник, — заюлил гобл, — но, эй-парень, подумай — с чего вдруг добропорядочному орку или троллю даже после трех-пяти… десяти кувшинов текилы видеть единорога? Этой твари в наших краях от Сотворения не водилось!

— Вот именно!

— А знаешь, почем нынче идет рог единорога? — заговорщицки прошептал Толстяк. — Шестнадцать долларов за унцию. А? Это тебе не с лотком горбатиться…

— Гобл безмозглый, да подумай же наконец! Если твои приятели никогда не видели единорогов, то с какой луны на них свалилось знание, что им привиделся именно этот зверь?! А?! Ты сам-то сумеешь отличить единорога от верблюда?

— Верблюда я уже как-то жрал! — с деланым равнодушием сообщил Толстяк. — Спасибо федеральной армии за доставку.[2] Деликатес из него, правда, вышел неважный, мясо почти все уварилось, да и на вкус оно было так себе. Зато жир из горба… м-м-м, когти оближешь!

Я медленно подошел к окну. Распахнул его, впуская в комнату свежий… ну, относительно свежий воздух. Выглянул наружу и с удивлением обнаружил, что городок выглядит почти как вчера.

— Ты чего?

— Проверяю, не перенеслись ли мы за ночь в Африку, — объяснил я.

— Это страна, откуда вы черномазых возили? — уточнил гоблин. — У нас в племени как-то завелся один…