День расплаты - [93]
Навалившись грудью на стойку регистрации билетов, он кашлял и отдувался, пытаясь восстановить дыхание. Служащая за стойкой не сводила с него тревожного взгляда, пока он обливался потом и пыхтел. Наконец ему удалось выговорить свое имя, и ледяной взгляд служащей потеплел градуса на два.
— Ваша секретарша предупредила нас, — сказала она, протягивая билет и посадочный талон на рейс вылетающий в два пятнадцать. — У вас нет багажа, верно? — спросила она таким тоном, словно подозревала, что он болен проказой.
Дэвид покачал головой и поинтересовался, где найти телефон.
— Вы должны отправляться на посадку, — строго сказала служащая, — и немедленно!
Инструкция, объясняющая, как сделать международный звонок, пользуясь кредитной карточкой, занимала чуть ли не всю стену телефонной кабины, но у Дэвида не было времени изучить тринадцать пунктов, так что он просто вставил карточку и набрал номер Скотта Бернса. Дожидаясь, когда оператор коммутатора Эй-би-си соединит его с журналистом, он посмотрел на табло и увидел, что посадка на его рейс закончилась. Он пританцовывал на месте, словно боксер, пока наконец не услышал сочный голос с североамериканским акцентом, сообщавший, что Скотт сейчас на пресс-конференции в Белом доме. На всякий случай коллега Бернса проглядел настольный календарь Скотта.
— Здесь написано: «Шарлотта, после обеда». Это то, что вам нужно?
Он помчался по коридору к выходу на летное поле, прижимая к груди, точно младенца, книгу, билет, деньги и паспорт. Расталкивая пассажиров, он представлял, как дверь самолета закрывается у него перед носом, как он колотит по ней кулаками, падает и умирает от сердечного приступа.
Только позже, уже на борту самолета, разглядывая себя в зеркале, висевшем в туалете, Дэвид понял, почему служащие аэропорта шарахнулись в сторону и пропустили его на посадку. Землистого цвета лицо. Вылезающие из орбит глаза — как у преследующей добычу лисицы. Волосы еще не высохли после дождя. Для полноты картины не хватало лишь крови, капающей с клыков.
Дэвид занял свое место, закрыл глаза и минут пять блаженствовал. Он чуть не заплакал от счастья, но его соседи и без того уже были встревожены драматическим появлением Дэвида в последнюю минуту. Поэтому он открыл «Домик в Аллингтоне» и стал дожидаться, когда принесут выпивку.
В два часа дня Шарлотта вежливо отказалась от еще одного бокала сухого мартини и заметила, что всем, вероятно, пора вернуться в студию.
— К черту! — с чувством сказала Большая Шишка и подняла руку с наманикюренными ногтями, подзывая официанта. Комиссия, состоявшая из высших чинов Эй-би-си, перенесла собеседование в ресторан, решив, что это более подходящее место для обсуждения мировых цен на нефть.
С двенадцати часов они сидели за столом, накрытым белоснежной скатертью и уставленным фарфором, и Шарлотта слушала, как они болтают о повышении жалованья и о том, как до смешного мало платят в других телекомпаниях. Они пытались втянуть в разговор и Шарлотту, словно от этой информации зависело, приживется она в Эй-би-си или нет. Она задала несколько относящихся к делу вопросов, рассказала несколько журналистских баек, которые всем понравились, и выпила мартини. И только когда Большая Шишка наконец попросила счет, Шарлотта поинтересовалась насчет работы.
— Когда вы сможете приступить? — просто спросила та.
В пятнадцать минут третьего они вернулись в студию Эй-би-си на Сорок второй улице «обсудить некоторые детали». Стоя возле лифта, Шарлотта заметила, что за ней наблюдает молодой субъект в темных очках. Ссутулившись, он неуклюже топтался в углу приемной, и выглядел, словно человек, демонстрирующий на плакате в кабинете ортопеда, что такое плохая осанка. Что еще хуже, он жевал жвачку. С молодецким нахальством он пялился на Шарлотту, не пытаясь скрыть своего интереса, даже когда она, обернувшись, посмотрела на него.
Поднявшись на лифте со своими новыми сослуживцами в кабинет Шишки, Шарлотта старалась понять, не сыграла ли с ней шутку усталость или больное воображение. Без четверти три она тепло распрощалась со своим будущим боссом, и принялась плутать по коридорам, разыскивая запасной выход, чтобы избежать встречи с международным торговцем нервно-паралитическим газом.
В конце концов она обнаружила разгрузочную платформу с пандусом, ведущим к Сорок первой улице. Оказавшись снаружи, она прижалась к стене здания и осмотрелась, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Никаких сомнительных типов, прячущихся в тени, она не заметила, но Шарлотта не хотела рисковать. Она чуть не свернула себе шею, разглядывая прохожих, и вдруг увидела такси, которое медленно ползло вдоль тротуара в поисках пассажиров. Она приготовилась, точно бегун у стартовой черты, дожидаясь, когда машина поравняется с ней, сделала рывок и очутилась на заднем сиденье.
Не уставая напоминать водителю, чтобы он ехал побыстрее, и время от времени посматривая в окно на улицы Манхэттена, Шарлотта успела достать из сумочки два конверта и надписала их. Потом наклеила марки и положила конверты обратно в сумочку.
