День первый - [8]

Я сидел вместе с ним во мраке своей слепоты. Я слишком быстро дышал и издавал те же звуки, что и он.

— Жёлтый, — послышался голос из мобильного, когда я зажал цифру один для быстрого набора. — Чучельная мастерская Гарри. Завалите, а мы напялим.

— Это я, — сказал я.

Его шутливый тон рассеялся:

— Баттерс? В чём дело?

— Я, э… — сказал я. — Я…

Я хотел сказать, что стал Рыцарем Креста по ошибке. Но сказал:

— Чем занимаешься?

— Мы как раз собирались. Хочу отвести Мэгги и Мыша в зоопарк, посмотреть на могучего Мо, — ответил он с нежной радостью в голосе. — Чудный должен быть денёк. Ходил когда-нибудь в зоопарк?

— Не особо люблю животных, — сказал я.

— Можем сходить вместе, — сказал он.

Я понял, что чуть слышно засмеялся:

— Не могу. Работа.

— Какая на тебе шляпа?

— Джедайская, — ответил я.

— Ого, — сказал он; помолчал секунду, а потом медленно выдохнул. — Рано у них рабочий день. Как всё плохо?

— Плохо, — сказал я. — Мне… может быть, мне нужна помощь.

Повисло долгое молчание на том конце. В телефоне шумели и трещали помехи. Гарри расстроился. Электроника вокруг волшебников сходит с ума, когда их захлёстывают эмоции. Даже старомодный домашний телефон не застрахован. Особенно рядом с Гарри Дрезденом.

— Я не приду, — сказал он тихо.

— Что? — спросил я. — Гарри…

— Майкл как-то сказал мне одну вещь, и я тогда подумал, что это полная чушь, — сказал он. — Но теперь я хочу сказать тебе то же самое.

— Что? — требовательным тоном спросил я.

— Ты теперь Рыцарь, Баттерс. Ты работаешь на Господа, мать его, Бога. И он не возложит на тебя бремя, которое тебе не по силам.

— Гарри, он уже возложил, — сказал я.

На самом деле не «сказал»; скорее чуть слышно пробормотал.

— Баттерс, — вышел он из себя.

Однажды я уже слышал этот его тон. Всего раз. Это было в подвале, и нас хотели убить зомби.

— Полька не умрёт, — я сделал вдох.

Фраза сорвалась с языка легко и на автомате. Для меня это было чем-то вроде мантры.

— Молодец, — сказал он. — Расскажи, что случилось.

Я рассказал. По ходу много заикался. Много путался.

— Стоп, — сказал он. — Тень чудовища. Львиная грива и грёбаный слоновий хобот?

Я вспомнил похожую на ус штуку у тени, метавшуюся из стороны в сторону.

— Да, э, наверно, было такое.

— И у него синие глаза, да?

До них я ещё не дошёл.

— Да, — сказал я. — Нереальные глаза.

— Дерьмо, — выругался он. — Это бака баку.

— Что это? — спросил я. — Никогда про них не слышал.

— Потому что их не существует, — сказал он. — Ну или их не было вплоть до девяностых. То есть были баку в Японском фольклоре, но это совсем не то. Короче, одна компания выпустила плюшевую игрушку для детей, назвала её поглощателем снов, сказала, что это волшебный страж, который съедает плохие сны раньше, чем дети их увидят. Продавалась с небольшой книжкой, где всё это было расписано.

— Я сражаюсь с плюшевой игрушкой? — спросил я.

Моя нога пульсировала. На том месте, куда тварь меня пнула, будет огромный синяк ещё несколько недель.

— Неа, — ответил он. — В общем, они просто сделали игрушку, но потом отдали её детям. Детская вера — страшная сила. Она либо сотворила настоящих бака баку, либо позволила чему-то похожему из Небывальщины создать себе место в реальном мире с помощью этой веры.

— Тогда почему оно творит с людьми это? — спросил я.

— Некоторые правила работают всегда. Например, «ты это то, что ты ешь», — сказал мне волшебник. — Наелся кошмаров — со временем ты сам им станешь. Теперь они не охраняют людей от кошмаров, а мучают ими своих жертв. Вероятно, в процессе получают энергию.

— О, замечательно, — сказал я. — И что они умеют?

— Теперь слушай внимательно. Эта штука наложила на тебя проклятие, чтобы ты её боялся, старик.

— С Рыцарями такое не работает, — сказал я.

— Чушь собачья, — ответил Гарри. — Слушай, у Рыцарей есть сила, но тебе решать, как ей пользоваться, чувак. Никаких карточек, чтобы выйти из тюрьмы бесплатно[8]. Всё, что у тебя есть — шанс драться, когда остальных бы съели. Эта штука пролезла к тебе в голову. Она пугает тебя до чёртиков. Как и тех людей рядом с тобой. Оно тебя пожирает.

— Гарри, я ничего не вижу, — сказал я, путаясь в словах.

И я Богом клянусь, он почти идеально скопировал голос Алека Гиннеса из фильма.

— Твои глаза могут тебя обмануть, — сказал он. — Положись на свои чувства[9].

Я выдавил лающий смешок, при этом казалось, что у меня в груди сейчас что-нибудь сломается.

Или оно правда сломалось. Внезапно я понял, что снова могу нормально дышать.

— Баттерс, — сказал он. Послушай меня. Я знаю, это трудно. Но есть один способ справиться со страхом.

— Какой? — спросил я у него.

— Встать и врезать ему по морде, — сказал он, и в его голосе звучала тихая сила, которая ничего общего не имела с магией. — Ты забыл самое важное, о чём должен помнить Рыцарь.

— Что это? — я сделал глоток воздуха.

— Рыцари Креста не боятся чудовищ, — сказал он. — Чудовища боятся их. Соответствуй. Прими это по-настоящему. И верь.

Соответствовать. Принять. Это я мог.

Верить было сложнее. Я никогда ещё не просил Бога о помощи.

Но я верил в своих друзей.

Особенно в одного.

— Понял, — сказал я тихо. — Думаю, мне пора, Гарри. Есть работа.