«День-М» - 2, или Почему Сталин поделил Корею - [9]
Переходя к конкретному разговору, могу признать, что средства массовой информации иногда все же обращались к общему решению проблем того периода. Однако, большей частью, чтобы доказать уже существовавшее мнение. Например, в августе - декабре 1989 года в газете "Правда" была проведена международная дискуссия на тему: "КТО НАЧАЛ "ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ"? В первом материале, подготовленном советскими историками, приводилось много рассекреченных в 70-х годах АМЕРИКАНСКИХ документов. Американский историк на это заметил, что неплохо было бы сделать аналогичное и с советской стороны. Советские историки, в свою очередь, привели убийственную логику: да, они признали, что послевоенный период изучен "слабо", и тут же перешли к утверждениям: "Не было нас в переулке! Не было! Не было!"... Логика "железная".
А почему бы сначала не изучить период "сильно", а затем делать выводы? Кто мешает? Эту мысль ("слабой" изученности) я нашел также в журнале "Техника-Молодежи", N: 4, 1993 в статье Вадима Орлова "ГЕРОИ? ПИРАТЫ? ИЛИ... "КРУЖКОВЦЫ"?" Он пишет: "Из песни слова не выкинешь: в нашей истории есть период [послевоенный?], когда изготовление "цельнотянутых" [т.е. целиком скопированных] конструкций возвели чуть ли не на уровень государственной политики. Это была сознательно начатая кампания, но по ее поводу не колотили в пропагандистские барабаны, а делали все тихо, под сурдинку." И приводит несколько примеров. А также пытается объяснить, но объяснение ограничивается лишь необходимостью "сжатых сроков" (а зачем?) и замечаниями, что "ища ответ, историки до сих пор не пришли к единому мнению", и что "для историков техники послевоенное время - сплошной частокол вопросов".
Странно - историков целые институты, еще живы свидетели. И сплошные вопросы! Но извините, откуда тогда "железные" выводы? Одно из двух: или история и выводы, или нет истории, но и нет выводов. Чем же в действительности занималась страна в те годы?
Вот, например, парад 7 ноября 1950. Глава государства (т.е. Сталин) должен присутствовать? Должен! Но не был! (По фотографиям руководителей партии и правительства, стоявших на мавзолее Ленина в Москве, видно, что точно в центре этой группы находился В. Молотов). Парадом командовал командующий Московским военным округом, а принимал парад командующий кавалерией и (одновременно) заместитель министра сельского хозяйства по коневодству, маршал Буденный. (Интересно, сколько той кавалерии было в Советской Армии в том году - одна дивизия или один полк? И к ним почетный командующий? Хорошо хоть, не Главнокомандующий!). Может, СССР к тому времени так разоружился, что министра обороны не было? Был, даже два (с 25 февраля 1950 - сухопутный и морской, только слова "обороны" в названии этих министерств не было, они назывались: "Военное министерство" и "Военно-Морское"). И генеральных штабов было два (кстати, точно как в 1938 - 1946 годах!). А на Дальнем Востоке был даже филиал сухопутного министерства - Главнокомандующий войсками Дальнего Востока (маршал Малиновский).
Если раскрыть Советскую Военную Энциклопедию (далее - "СВЭ"), то в ней говорится, что Главком может быть или на ТВД (во время войны) (здесь и далее ТВД - "театр военных действий"), или по родам войск (в мирное время). И написано, что на Дальнем Востоке был Главком войск в 1945 году (маршал Василевский), но почему-то о варианте 1947-1953 годов ни слова! Вообще, в "СВЭ" периодически попадается путаница или недосказанность. Например, в разделе о Поликарпове говорится, что он участвовал в конкурсе по созданию самолета "Иванов", но в разделе о Сухом что-то нет замечания, кто стал его победителем.
Кроме того, были поделены и флоты. Балтийский - на 4-й и 8-й ВМФ (февраль 1946 - декабрь 1955) и Тихоокеанский - на 5-й и 7-й ВМФ (январь 1947 - апрель 1953). Оставались незадействованными номера: 1, 2, 3 и 6. В аккурат для деления Северного и Черноморского флотов. Вопрос: зачем? Ответ: для каких-то темных дел. Было бы для светлых, то тайны из этого не делали бы. Ну, не совсем тайны (в "СВЭ" об этом говорится), но, по крайней мере, в "обычной" информации сведения о делении флотов как бы "теряются". Например, однажды я увидел книгу о Балтийском флоте, полистал. О войне написано очень много. Но я искал раздел о послевоенных годах. Нашел. Целый абзац. В нем говорилось, что к 1955 году Балтийский флот завершил разминирование таких-то частей моря. И все. А как же служба на финской базе Порккала-Уд? Да и разминирование - дело непростое. Неужели не отличился ни один из командиров 4-ого или 8-ого ВМФ?
Другой пример явного утаивания деления флотов - биография адмирала Кузнецова. В "СВЭ" четко написано - с февраля 1950 по июль 1951 он был командующим 5-ого ВМФ. А как это отображается в других изданиях? А никак! Пишут примерно следующее: "был послан на Дальний Восток" или "командовал Тихоокеанским флотом". Получается, есть что скрывать?
А что можно скрыть, если деление флотов имеет смысл только тогда, когда у страны имеется много кораблей, много военно-морских баз. А это возможно, если сильна экономика и есть какие-то интересы. В "Последней республике" говорится об одной кормовой башне одного японского линейного корабля, что она весила 2,5 тысячи тонн без снарядов и людей. Это сколько же металла надо на много флотов? А в каком состоянии был Советский Союз? - залечил раны после жестокой войны. Село вообще "лежало", придавленное зверскими налогами и погибелью мужиков. А тут - почти десяток океанских флотов, не считая всяких флотилий. Зачем?
«Пять лет назад, когда был задуман проект «Правда Виктора Суворова», никто не надеялся, что он вызовет такой интерес и такие яростные споры. Поначалу мы рассчитывали на издание двух книг, не больше. Однако результат превзошел самые смелые ожидания. Несмотря на проклятия исторического официоза, несмотря на то что на Западе открыто объявить себя сторонником Виктора Суворова рискнет далеко не каждый (это чревато серьезными проблемами вплоть до клейма «историка-ревизиониста» и отлучения от «научного сообщества»), несмотря на негласную цензуру и запреты, со всего мира продолжают приходить многочисленные статьи в поддержку сенсационной концепции Виктора Суворова, навсегда изменившей представления о причинах и виновниках Второй Мировой войны.
Катастрофу 1941 года не раз пытались объяснить в «боксерских» терминах — дескать, пропустив сокрушительный удар, Красная Армия оказалась в глубоком НОКДАУНЕ и смогла подняться лишь в самый последний момент, на счет «десять». Но война с Гитлером — это не «благородный» поединок, а скорее «бои без правил», где павшего добивают беспощадно, не дожидаясь конца отсчета, — и если Красная Армия выстояла и победила даже после такой бойни, спрашивается, на что она была способна, не «проспи» Сталин вражеское нападение, которое едва не стало фатальным для СССР…Историки бились над тайной 1941 года почти полвека — пока Виктор Суворов не разрешил эту загадку, убедительно доказав: чудовищный разгром Красной Армии стал возможен лишь потому, что Гитлеру повезло поймать Сталина «на замахе», когда тот сам готовился напасть на Германию.
Самая неожиданная и скандальная книга серии! Новый поворот в дискуссии вокруг гипотез ведущего военного историка.Автор много лет считался одним из самых убежденных «резунистов», активно участвовал в сборниках «Правда Виктора Суворова», а Суворов, в свою очередь, написал хвалебное предисловие к предыдущей книге Закорецкого «Третья Мировая война Сталина»: «Это исследование, несомненно, заслуживает самого серьезного внимания как специалистов, так и широкой читающей публики…»Однако, прочитав новую работу Виктора Суворова «Разгром», Кейстут Закорецкий, по его собственным словам, «был в шоке, просто не поверив, что такое может написать бывший танкист.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.