День Литературы, 2011 № 04 (176) - [30]

– Потому что в любви время летит, – ухмыльнулся Семенихин.

– Да, увы, к сожалению, это правда. А мне так бы хотелось, чтобы оно остановилось!

– Ты серьёзно? – Коля заинтересованно на него посмотрел. Машина остановилась перед ними, шофёр открыл дверцу и что-то сказал Коле.

– О чём он? – спросил Ян.

– Он извиняется за опоздание. Садимся!

– Я серьёзно! – воскликнул Ян и юркнул в машину на заднее сиденье. Коля сел спереди и обернулся.

– Неужели ты хочешь, чтобы всё застыло на каком-то одном моменте? Чтобы секунды не сменялись минутами, минуты часами – и так далее?

– Да, – уверенно сказал Ян, немного откинувшись назад, когда они поехали. – И я даже знаю, какой это момент!

– Итак, как я вам докладывал, мы найдём огромную свиноматку, запустим её по просторам Родины, чтобы её отымело небо, и будущий приплод, когда она опоросится, станет нашей надеждой! – голос Семенихина был твёрд, как уверенная в своём отказе женщина, когда домогающийся её человек является полным придурком.

– А у вас есть что-нибудь на примете? – раздался голос из зала, в котором было человек двести, и на сцене, перед экраном (поскольку это действительно был местный кинотеатр) на стульях сидели Ян, Моисей Израилье- вич Раерман, Варпет и две девушки, похожие на модели. Коля стоял за трибуной.

"И откуда он столько людей сюда навёз! – подумал Ян. – И когда он их успел набрать? Или, действительно, время в любви летит?"

– Мы как раз вплотную этим занимаемся. Сейчас мы имеем шесть кандидатур, из которых наш специалист выберёт наилучшую особь.

– И что тогда будет?! – прозвучал откуда-то сзади вопрос, и раздался достаточно издевательский смех.

– А что вы смеётесь? – громко, со своей трибуны, выкрикнул Семенихин. – Тут смеяться нечему. Мы сами точно не знаем, что тогда будет, если Россия-Мать-Свинья опоросится. Точнее – кто тогда будет. И какие времена наступят. Но у нас есть прогноз! Сейчас я попрошу нашего социолога Северина Свеновича Безотцовых выступить и рассказать, чего мы ожидаем. Прошу!

Все захлопали; Семенихин сошёл с трибуны и уселся на стул рядом с Яном. К трибуне же из зала вышел молодой человек заносчивого вида в чёрных джинсах и чёрной рубашке. Не спеша, он занял место за трибуной и кашлянул. В ответ послышалось несколько хлопков, а кто-то ещё и свистнул.

– Спасибо, – громким, наглым голосом проговорил Безотцовых.

Откуда-то сзади послышалось: "А образование у тебя есть?", на что Северин Свенович немедленно отреагировал:

– Университет! А сейчас я – в аспирантуре!

На что тот же голос сказал: "Знаем мы ваши аспирантуры и университеты!".

– Ах, знаете! – враждебно сказал молодой человек, пытаясь вычислить голос. – Ну, выходи, посмотрим, что ты знаешь…

Всё стихло.

– Северин Свенович, – официально обратился к нему Семенихин. – Мало ли кто к нам мог проникнуть! Не обращайте внимания! Переходите к существу вопроса!

– К существу вопроса… – обескуражено повторил тот, озирая зал. – Хорошо, наверное, прятаться за чужими спинами! Я б тебе показал!

Все напряжённо смолкли.

Безотцовых гневно вперился в присутствующих, потом, поняв, что это бесполезно, вздохнул.

– Хорошо, но я теперь знаю, что среди нас есть враг! Ладно, ладно, я перехожу к делу. Итак, итак, вы, я думаю, знаете, в каком состоянии находится наша страна Россия. Я бы сказал: в таком же, в каком она и была всегда. Постоянно одно и то же: бесправный народ и кучка правящего класса, которому принадлежит всё. Потом приходит новый царь, а с ним и новые фавориты. Нет никакой преемственности власти – каждый раз всё заново, новый передел собственности. Единственное, что сейчас изменилось, это то, что империи больше нет, а дальше будет ещё хуже.

– В каком это смысле? – спросил кто-то.

– Ну… Дальний Восток и Сибирь отойдут китайцам и уже отходят, Юг, то есть Северный Кавказ, тоже кому-то отойдёт или будет самостоятельным, а останется то, что никому не нужно на планете Земля – Среднерусская возвышенность и Север. Земли неплодородные, зимы холодные, летом комары, осенью слякоть, весной грязь, впрочем, это всем известно. Население вымирает: мужчины спиваются, женщины проституируют, отдаваясь, кому ещё можно, за гроши. Вот если бы нас кто-нибудь завоевал…

– Да что вы такое говорите! – раздался возмущённый крик где-то в передних рядах.

– Но мы никому не нужны, – тут же закончил эту мысль Северин Свенович. – Всегда, во все эпохи, народы сражались за место под Солнцем. Вот, скажем, Турция. Там были буквально все, кто угодно – многочисленные народы прошлись по этой благодатной земле! И все хотели эту землю завоевать, потому что там – хорошо. А мы? Кто захочет нашу убогую территорию?!

– Безобразие! – воскликнул кто-то в зале. – Как вы себе такое позволяете!

– Надо смотреть правде в глаза, – тут же заявил Безотцовых.

– Вы что – не любите Отчизну?!

– Я-то, как раз, очень люблю, – Северин Свенович горделиво откинул голову назад, – и поэтому я примкнул к партии, возглавляемой Николаем Ивановичем.