День Литературы, 2011 № 02 (174) - [12]

В числе несомненно талантливых участников литературного объединения и городского альманаха нельзя не упомянуть Юлию Кольцову, Викторию Половецкую, Ольгу Кузьмину, Татьяну Горскую, Олега Кондратьева, Александра Назарова, Андрея Симонова, Вадима Афанасьева.

Все выпуски альманаха сопровождаются подборками фотографий (Владислав Голубев, Владимир Рыбкин, Георгий Степанченко и другие авторы).

В настоящее время готовится пятый номер альманаха "Город над Волгой", который будет посвящен 795-летию Ржева.

Материалы полосы подготовлены прессцентром СПР

Наталья ФЕДЧЕНКО ОТ МОЛНИИ К РАДУГЕ

Дорогой Владимир Григорьевич!

Более четырех десятков лет Вы служите русскому слову, русской духовности. И всё это время не перестаёте удивлять читающую Россию своими яркими критическими работами и неожиданными меткими наблюдениями.

Всё, о чём пишет Владимир Бондаренко, вызывает неравнодушные отклики у читателей и критиков разных направлений и поколений. У Вас, как критика, есть важная черта: в каждом явлении литературы вы способны увидеть то, что связывает его с русской классикой, отечественными литературными традициями. Будь то творчество Иосифа Бродского или Николая Рубцова, Юрия Мамлеева или Василия Белова.

Для преподавателей, аспирантов и студентов нашего вуза Вы – талантливый оратор, острый полемист и, не побоимся этих слов, – любимый и самый читаемый критик современности.

В день Вашего юбилея желаем здоровья и крепости – чтобы продолжать сеять добрые семена на поле отечественной словесности, духовной стойкости – чтобы отстоять рубежи, завоёванные ранее, и начать новое русское наступление, редакторско-журналистской зоркости, – чтобы сохранить для всех неравнодушных читателей уникальное издание – газету "День литературы".

Преподаватели, аспиранты, студенты Армавирской государственной педагогической академии

О значимости и знаковости фигуры Владимира Бондаренко для критического и, шире, – литературного процесса современности сказано много и справедливо. Лишним подтверждением тому служат и вышедшие только за последний десяток лет увесистые тома: "Дети 1937 года", "Трубадуры имперской России", "Поколение одиночек", "Трудно быть русским", "Живи опасно", "Серебряный век простонародья", "Пламенные реакционеры. Три лика русского патриотизма"… Каждая из этих книг добавляет новые штрихи к "портрету" русской словесности ХХ века, и делается это точно, мастерски, талантливо. Критика Бондаренко являет собой и обращение к устоявшимся "забронзовевшим" стереотипам восприятия классиков, к именам "проходным" в школьной да порой и в вузовской программе, знакомым "без имени-отчества"; и открытие новых имён, порой вовсе неизвестных читателю, живущему в нынешней отлучаемой от литературы стране…

Правда, не все готовы принять и даже признать позицию критика, как, например, Евгений Ермолин, который в одной из книг Бондаренко видит только "характерный памятник современного культурного упадничества" ("Владимир Бондаренко, или Сон о красном тереме". http://magazines.russ.ru/continent/2001/110/erm.html), ничем, однако, кроме вольных размышлений, этого не подтверждая и ничего этому не противопоставляя. Или "сочинитель" Александр Разумихин, назвавший критика "вечным полемистом" (что стоит за данным определением? Позиция "вечного соглашателя"? Весьма достойно!). В литературной деятельности Бондаренко Разумихин видит не иначе как "раскручивание" "кампании по "оформлению"… литературного явления" (Трое из сумы. – Литературная Россия. – 2008. – №№ 42-51). Содержательный ответ подобного рода окололитературным оппонентам был дан в работе Юрия Павлова "Час серости" (Павлов Ю. Критика ХХ-ХХI веков: литературные портреты, статьи, рецензии. – М., 2010).

Беспокоит творчество Владимира Бондаренко и тех, кто поименован им "либеральными критиками", как например, Илья Кукулин, которого возмутило определение "лохотрон", данное современному премиально-литературному процессу.

Подобная реакция – тоже свидетельство того, что творчество Владимира Григорьевича – явление в литературном мире, а не средство, как у многих, увы, его оппонентов, – заполнить дежурной статьей нишу в журнальной или газетной вёрстке.

Отличительной чертой критического стиля Бондаренко можно назвать то, что в его оценках-репликах место скрупулезного, "по косточкам" разбора произведения занимает порой только яркая, подобная тонкой метафоре характеристика, брошенная словно вскользь, между прочим. Или всего одна деталь, незаметный "штришок", который определит и "цветовую палитру", и настрой создаваемого критического полотна (так, в статье "Горькая любовь Василия Белова" сравнение героя "Привычного дела" не с коровой Рогулей, а с "облегчённым бычком" становится отправной точкой для размышлений о бунте Ивана Африкановича). И стоит вдуматься: сколько за видимой лёгкостью стоит прочитанного и осмысленного, как, и это ещё более значимо, нужно владеть чутьём истинного, с большой буквы, критика, насколько глубоко понимать литературу, чтобы уметь "бросить" это вскользь, чтобы эту деталь распознать и осознать. Чтобы сказать о Михаиле Ворфоломееве, что он "застаёт мир врасплох"? Назвать "крестьянским шлемоносцем" Евгения Носова? "Последним олимпийцем" – Юрия Кузнецова? Статье об Анатолии Передрееве дать заглавие "Русская душа, зацепившаяся за корягу"? А в творчестве Веры Галактионовой увидеть, как она в каждом новом произведении "делает свой самый первый шаг, забывая о предыдущем"?