День Литературы, 2009 № 04 (152) - [34]

Может и дико прозвучит, но – единство веры возможно лишь в том государстве, где есть единство власти, если угодно – диктатура. Да и слово это – "диктатура", пугает и раздражает именно тех, кому, как сама единая вера, так и единое государство, – как козе баян, а попу гармонь – им и без них весело. А лучшее время для веселья – анархия. И если совсем по совести, то где бы они были, все эти "борцы" с диктатурой, не живи они в тоталитарном государстве, с кем бы они тогда "боролись", эти Новодворские девы, и прочие "борцы" за свободы? "Коммуняк" они "победили" – им всё мало. Получается, они профессиональные революционеры, зарабатывающие себе на хлеб "борьбой"; вопрос, кто им платит? Но это всё корыстолюбивая шушера. Есть же и истинные борцы: поэты, художники, музыканты; их борьба бескорыстна. И – замечательно. Что им делать в благополучном болоте, пить и развратничать? Пусть проявляют свой талант, борются, гибнут: "И нож в него, но счастлив он висеть на острие – зарезанный за то, что был опасен!" – это по Высоцкому. Где себя проявить Русскому Поэту – только в тоталитарном государстве; бороться и погибнуть (и здесь, как в Библии, только умершее зерно даст всходы). Сколько гениев породила, вдохновила революция! Сколько поэтов "обязаны" Сталину своим бессмертием! Сколько мучеников породил этот тиран, и не только в литературе. Как для казака самое страшное помереть от старости в своей постели, так и для поэта – скиснуть в благополучном быте. Но хватит о поэтах. Диктатура – первое и главное, что в себе заключает – дисциплину, качество, без которого человечество давно бы скурвилось и издохло; как это и случилось с Российской Империей времён Николая ІІ, и после с Советским Союзом, в бытность генсека Горбачёва. К слову, если не брать во внимание нашу вечно всем недовольную интеллигенцию (она, подозреваю, и в эдеме затоскует и взбунтуется – из принципа, а "давно известно: когда интеллигент что-нибудь делает из принципа, это значит, что через полчаса и он сам, и все окружающие должны принимать валерьянку" – это уже Антон Семёнович Макаренко), большинству, то бишь тем, кому все эти идеологические перверсии – кто на ком стоял – глубоко до фонаря, им лишние потрясения ни к чему: постоянная работа, стабильная зарплата – всё то, чем их обеспечила Советская власть во главе с товарищем Сталиным; а то, что денег мало, так это смотря как и на что их тратить; более всех, к слову, денег не хватает Абрамовичу. Ну и хватит! здесь и так все понятно. Да и речь не об этом и даже не о том, что в политкорректности мы порой доходим до смешного: "Радио России". Какая-то музыкальная передача. Рассказывают предысторию предыдущей части оперы Римского-Корсакова. Ведущий: "И напали на Китеж татары, но не те татары, которые живут в Казани и являются гражданами Российской Федерации, а другие татары – татаро-монголы". Ну что тут сказать?.. Только… каким бы ты ни был здесь, там, только переехав границу, ты, невзирая на физиономию, для них – русский. И даже тогда, когда мы упорно старались называть себя советскими, для них мы всё равно были и есть русские. В этом с ними стоит согласиться, как раз тот случай, когда со стороны виднее. Значит, и вера наша первая – православная – при царе, императоре или генсеке; и страна – но лишь тогда, когда она остаётся страной территориально целостной.

Речь лишь о территориальной целостности. Впрочем… чего только не устраивали после гибели Империи (Византийской) в величайшем соборе Святой Софии, даже мечеть. Сегодня это просто музей. А что устраивали в московских храмах наполеоновские интервенты-освободители; а Наполеон, если забыли, шёл освобождать Россию от царского гнёта, шёл дать ей волю… конюшни устраивали освободители в московских храмах.

Нет Византии – нет православия. Нет России – история та же. Ни французам, ни американцам православие не нужно. Они протестанты, или кто там ещё… Но Россия осталась русской и православной, и осталась таковой благодаря именно Сталину. А то, что храмы взрывали и иконы жгли…

Чтобы уничтожить веру, храм мало разрушить. Сколько церквей и монастырей за тысячелетнюю историю нашу и сгорало и разорялось, и не только басурманами, нашими же родными князьями в обыкновенных междоусобицах. Храм – камень, было бы на чём ставить. Ставили новые храмы, строили новые монастыри; и возрождали, и восстанавливали. Мало ли какому правителю чего в голову взбредёт. Взбрело же, что креститься надо "тремя перстами", и ничего, и это пережили. И к Святому Синоду привыкли. И забыли о нём, когда время пришло. И великой радостью сегодня почитаем – что у нас снова Патриарх. (Да, и в каком году Патриарх Тихон взошёл на Патриарший престол, если не ошибаюсь – в 1918. А почему не раньше, почему не в царствие Николая ІІ?)

За тысячу лет вера в землю вросла, сама речь наша без Бога не существует: и самый последний атеист, если он русский и в России живёт, Бога невольно, но славит: "спасибо" говорит. И никаким революционным пожаром это "спаси Бог" не выжечь, если только… саму землю не потерять. Сам язык наш выкорчевать, вместе с землей перепахать, заселить другими людьми и… Вот тогда всё. Тогда хоть сотни храмов ставь на этой пашне – не выстоят – не нужны будут. Другие люди, другая вера, другой бог. И куда для России страшнее этого бесполого стерильного атеизма другая, живучая, жадная до души, вера католическая или протестантская, или какая иная, но впереди себя обязательно крест несущая. Почему в своё время и не татары были опасны для Руси (им наше золото было нужно, они – кочевники), а крестоносцы, которым были нужны и земля наша и души. Сталин сохранил православие, запечатав его в надежную банку "СССР" и добавив самый наивернейший консервант "атеизм". Сомневаюсь, что наши "православные" спириты и общечеловеки устояли бы перед французским католицизмом, британским протестантизмом и прочей напомаженной ересью (что отчасти и случилось после развала СССР).