День Литературы, 2006 № 12 (124) - [3]

В заключении выступил вдохновитель и организатор премии "России верные сыны", известный русский промышленник Виктор Степанович Столповских.

После вручения премий, как всегда, состоялся праздничный концерт с участием ведущих певцов, танцоров и музыкантов России.

Геннадий Дубовой ОСТРОВ ЖИВЫХ

На вопрос о чем фильм, режиссер Павел Лунгин ответил, не мудрствуя лукаво: "О том, что Бог есть". Это фильм-притча о смерти и воскресении, возможном только через непрестанную боль покаяния. О пытке безысходностью греха и радости исхода из темницы, когда "в душе ангелы поют". О том, зачем мы призваны в этот мир, плененный страхом смерти. О Божьем Промысле.

Лунгин не надеялся, что на съёмки дадут деньги – дали. Не ожидал согласия отобранных актеров – согласились. Боялся не уложиться в график из-за неблагоприятного прогноза погоды – все съемочные дни, как на заказ, выдались солнечными.

Радостный фильм, легкий, сделанный на одном дыхании. В сотворённом мире нет места случаю, всё промыслительно. Случилось чудо. В почти мёртвом океане кинематографа возник остров живых. Не мог не возникнуть. Потому что Пётр Мамонов, Виктор Сухоруков, Дмитрий Дюжев, сыгравшие главных героев – старца Анатолия, настоятеля монастыря Филарета, отца Иова, – люди верующие. Они не играли молящихся за себя и нас, грешных, а молились по-настоящему – глазами в глаза… Где молитва – там радость. В Евангелии 365 раз – по числу дней в году – Спаситель обращается к нам: "Радуйтесь!"

"Не убивайте меня! Я больше не буду!" – молит пленный матросик. И убивает – своего капитана. Чтобы сохранить жизнь себе. Но "какой выкуп даст человек за душу свою?" Он, оставленный врагом на заминированной барже, вопрошает пустоту: "Тихон, ты – где?.."

Взрывной волной убийцу выбрасывает на остров, к монахам. Далее – покаянный путь длиной в тридцать три года. "Сколько лет грех ношу с собою, ни на минуту не отпускает. Простил бы ты меня. Помолись ко Господу, чтобы снял с души моей камень", – каждодневно взывает он к убиенному.

Непрестанное сокрушение о содеянном, слезная молитва, подвиг юродства. Смирение. "Одного не пойму: за что это всё мне? – недоумевает старец Анатолий. – Почему именно через меня Господь наставляет? Вроде за мои грехи удавить меня мало, а меня тут чуть ли не святым сделали. А какой я святой? Мира нет в душе…" Но, "если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему". Плод покаяния, веры и смирения – любовь к ближнему как к самому себе, дар прозорливости и власть над духами злобы.

В основе событий в монастыре, диалогов и реплик героев-монахов – истории, заимствованные из записей в монастырских патериках, порой самых древних. И – как все актуально. Бог всегда один и Тот же – во веки веков. И тот же, с теми же грехами и страстями человек, сотворённый Им, и по воле своей отпавший от Него. И последствия грехопадения – до конца этого мира, до Суда.

Суд и милость начинаются уже здесь, на земле...

"Остров" свободен от режиссерского самолюбования, настырного символизма a la Тарковский. Нет и разночтения "текста" и "подтекста", потому что вместо банального подтекстного изобретательства, свойственного так называемому авторскому кинематографу – за каждым образом, событийным поворотом – неохватная рассудком смысловая глубина, в ней всякая бытовая деталь естественно перерастает в символ.

Нет в фильме и миссионерской въедливости, вольно или невольно преподносящей православие как идеологию, что могло бы случиться, если б подобную ленту снял свирепый популяризатор формулы "Православие. Самодержавие. Народность" боярин Михалков, а не либеральствующий Лунгин, который лишь послужил ретранслятором и, подалее упрятав свое авторское "я", ответил на Призыв.

Подлинная реальность бесконечномерна, большинство же людей воспринимает даже не одно измерение, а лишь его смутный отсвет – наш видимый мир. Увязшему в мертвой видимости среднестатистическому человеку "Остров" хоть на миг высвечивает живую бесконечность истинной реальности, простым языком кино напоминает: "Бог не есть Бог мертвых, но живых".

У богослова Павла Флоренского, убиенного на острове в Соловецком монастыре, есть удивительное высказывание, которое могло бы послужить эпиграфом к "Острову": "Человек умирает только раз в жизни, и потому, не имея опыта, умирает неудачно. Человек не умеет умирать – смерть его происходит ощупью, в потёмках. Но смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Надо умирать благополучно, надо выучиться смерти. А для этого необходимо умирать еще при жизни, под руководством людей опытных, уже умиравших. Этот-то опыт смерти и дается подвижничеством".

Фильм "Остров" именно об этом опыте – о постигаемой через покаяние науке умирать для мира, чтобы обрести жизнь вечную. О том, что "умирать не страшно, – страшно будет пред Богом стоять".

Радуйтесь!

Владимир Бондаренко КИСТЬ, ПРИРАВНЕННАЯ К ШТЫКУ. Геннадию ЖИВОТОВУ – 60 лет!

Геннадия Животова назвать просто талантливым художником, значит, ничего не сказать о нем. Талантливых художников на Руси всегда было много, мы – русские – явно живописная нация, и внешне, и внутренне.