День Литературы, 2004 № 07 (095) - [24]

защитные, пел он, надеть всем очки,

хотя не могли уж слепые ослепнуть!

Но все надевали и шли всё, и шли,

меня поражала их сила упорства,

не верилось лишь, что никто не грешил

из этих, которые слепли от солнца!

Мне верилось только, не буду я лгать,

что будут реветь плачем детским старухи

и в лифтах детей будут суки рожать,

и править Добром, как и днём, Злые Духи!

И вместо продуктов, на этой земле,

настанет момент,

станем жрать только деньги,

и это не кажется, в сущности, мне,

хоть я, вероятно, не Бог и не гений.

ПЕВЕЦ СМЕРТИ

Солнце надменно, высоко в далёком зените,

шёлковым ветром мне август провёл по лицу.

Вы наобум за певцом своей смерти нейдите,

смерти не верьте своей слепо в лето певцу.

Вы наугад и на слух не спешите на голос,

он вас обманет, доверчивых, вас, всё равно.

Сухо. Роняет, склонившись, как в пояс, вниз колос

спелое в лето и твёрдое, мел как, зерно.

Вот бы собрать

и избегнуть нам гибельной порчи,—

тяжко вздыхает, воздев к небу руки, певец.

Лист, задуваемый, трепетно, хлопотно ропщет.

В руки берёт косу, плюнув в ладони, косец.

Страда в разгаре. Но лето уходит на осень.

Крался и вечер прохладой свинцовой в глаза.

Мы с певца смерти, поверьте, товарищи, спросим.

А по траве росной косит косая коса.

КАССИР ЖИЗНИ

Не причитается тебе

В окошке кассы этой жизни,

Хоть ты активно крутишь бизнес,

И дань отдал своей судьбе:

Боролся — победил и выжил,

Стал кем хотел и кем желал,

Нажил деньжат, не нажил грыжи

И государство обокрал

Мильона на два с половиной,

Не заплатив даже налог,

И не пришёл с главой повинной,

Хотя придти, быть может, мог,

Мог заплатить и добровольно,

Мог через почту платежом,

Но ты взял деньги самовольно

Выше, над "кассой" этажом.

И напевая в нос мотивчик,

Ты продолжаешь дальше петь,

Весёлый малый — ты счастливчик,

Чего ещё тебе хотеть?

И возжелать хочешь, капризный?

Ты благодарен будь судьбе!..

В окошке кассы этой жизни

Не причитается тебе!

ТВОРЕЦ И ГЛУПЕЦ

Поэма

Когда последний мускул мой

ослабнет, сделается тряпкой,

сосуд последний мозговой

иссохнет, вытянется патокой,

система нервов распадётся,

как атом в тысячи частиц,

наверняка тогда придётся

мне отказаться от страниц,

чернил, бумаги, скрепок, ручки,

настольной лампы и очков…

Как тучи надо мной везучи,

когда нет рядом облаков!

Как солнце высоко безмерно

и безнаказанно палит,

и как оно высокомерно,

надменно как оно горит!

Как океан Велик, нахален

и сколько подлости несёт,

сколь кораблей из прочной стали

его пучина засосёт!

Сколько волной людишек сбило,

снесло таверен, городов,

сколько на дне судов погибло…

И у НЕГО всё нет врагов?

А ветер… Ветер… Ветер… Ветер…

Сколько ты снёс домов и крыш,

у рыбаков порвал ты сети

и в травку впластываешь мышь

давленьем силы непомерной.

Ты сносишь пальмы островов!..

И буйством, силищей безмерной,

ТЫ не нажил себе врагов,

пронёсшись смерчем, ураганом,

круша и руша на пути

границы, области и страны,

воронкой в небо закрутив

машины, хлопок, урожаи,

составы длинных поездов...

И до сих пор не угрожали?

И не нажил себе врагов?!

А я больной, седой и старый,

ослеп я, немощен, оглох!!!

за что меня ты — НЕБО! — карой

или не ты, а друг твой — Бог?!

За что меня, слепого старца,

который муравья не брал,

работал, жил, как мог, старался…

о Вас баллады сочинял!

Трудился в поте, кровь из носу

текла частенько в ночь ручьём…

Не нарушал Закон без спросу…

И тлеть пред смертью — обречён?!

Так жизни что же не лишаешь!..

За что мучения мои?!

В других души, поди, не чаешь,

хоть и ленивы все они?!

Им ты Почёт за что устроил?!

Что за заслуги пред Тобой?!

Никто с Тобой из них не спорил,

а я вступал с Тобою в бой?!

За это Ты возненавидел?!

Что я на равных быть хотел?!

Что я ни разу не обидел

того, кем Ты всю жизнь вертел?!

За то, что был удачлив, весел,

был бесшабашен на слова,

за то, что мир мне Твой был тесен,

и в тесноте нажил врага?!

За это, может?! Где разгадка?!

Скажи Ты мне, коль Ты не трус!

Скажи смелей! Ты мне не чавкай!

Что спорил я — собой горжусь!

Гордыня, может здесь причина?!

Так горделивостью ума

стыдиться может ли мужчина,

коль Гордость мне Тобой дана?!

За гордость, может?! Где разгадка?

Скажи Ты мне, коль Ты не трус!