День Литературы, 2004 № 04 (092) - [2]

То есть, с одной стороны — интересы нескольких десятков человек, с другой — почти ста пятидесяти миллионов.

Не разбираясь детально в источниках этих сверхприбылей, можно с уверенностью утверждать, что если бы подобная ситуация сложилась в стране действительно демократической, то есть такой, в которой власть реально принадлежит большинству граждан, неминуемо и незамедлительно был бы реализован тот или иной механизм либо снижения прибыльности (антимонопольные процедуры и т.п.), либо прямого изъятия сверхприбылей. Если у нас на протяжении уже длительного времени ничего подобного не происходит, можно сделать совершенно однозначные выводы об истинной сущности нашего политического режима.

А это в свою очередь означает, что проблема не в реализации или нереализации одной, хотя и очень важной меры — изъятии сверхприбылей у недропользователей. Возможностей и механизмов экономически необоснованно изымать реальные ресурсы, включая финансовые средства, у общества и государства в пользу чрезвычайно ограниченной численно группы лиц — огромное количество.

Сверхприбыли сырьевиков просто более заметны, очевидны и, соответственно, успешное саботирование мер по их ограничению в интересах всей национальной экономики или изъятию в пользу общества — показательно.

— То, о чем говорите Вы, если я правильно понимаю, относится к любой отрасли хозяйства. Но есть ведь еще и специфика именно сырьевых отраслей, связанная с присвоением недропользователями так называемой природной ренты?

— Эта специфика, безусловно, есть, и есть она не только в сырьевом комплексе.

Гидроэлектроэнергетика и водное хозяйство, лесное хозяйство и землепользование, даже использование теле— и радиочастот или любого иного ограниченного общего ресурса — все это сопряжено с извлечением прибыли, в том числе, из природной ренты.

Соответственно, во всех этих сферах необходим соответствующий госконтроль, антимонопольное регулирование и (или) в том или ином виде регулирование рентабельности.

Применительно же к недропользованию я не устаю повторять, что принятый экономический термин "природная рента", означающий по существу прибыль, не зависящую от вложенного труда, к сожалению, вводит нас в заблуждение. Прибыль — это там, где основной капитал сохраняется и возобновляется. Применительно же к невозобновляемым природным ресурсам речь идет о присвоении ограниченной группой лиц в качестве прибыли части нашего общего капитала, объем которого при этом, соответственно, убывает. Капитала, не просто данного нам (всему человечеству) природой, но право нашего общества и государства на который в жесточайшей борьбе завоевали наши далекие предки и отстояли деды и отцы. Соответственно, вся та "успешная" экономическая деятельность, которой мы сейчас так гордимся — наращивание экспорта минерального сырья в развитые страны — есть ни что иное, как безумное и бездумное проедание наших невозобновимых ресурсов.

— Противники такого подхода скажут Вам, что нельзя быть "собакой на сене": сейчас на мировых рынках цены на энергоресурсы высокие, соответственно, надо как можно больше именно в этот период успеть продать. А если сверхприбыли у сырьевиков изымать — ничего и не будет вложено в развитие...

— А в развитие при таком порядке вещей всё равно ничего вложено не будет — по целому ряду причин, которые я изложил подробно в своей первой книге ("О бочках меда и ложках дегтя"). Уж не говоря о гарантиях, если были бы хоть какие-нибудь основания считать, что эти сверхприбыли будут их собственниками вложены в развитие нашей страны, с точки зрения экономики ситуацию можно было бы считать более или менее приемлемой. Но ведь не обнаруживается ни малейших оснований для подобных легкомысленно оптимистических предположений. Нет ни способов принуждения к подобному поведению, ни механизмов, делающих такое вложение средств наиболее рациональным.

— При таком диагнозе, естественно, возникает вопрос о том, каково должно быть оптимальное соотношение публичной собственности и собственности частной? Либеральные реформы набирают обороты — сейчас в ведомстве Германа Грефа, в министерстве экономического развития и торговли разработано новое лесное законодательство.

Согласно новому Лесному кодексу на рынок теперь вбрасываются леса — национальное достояние России.

— Несмотря на попытки представить дело так, что весь прогрессивный мир, якобы, давно осознал, что всё государственное — нерационально, а частное — заведомо эффективно, в реальной жизни мы вовсе не видим однозначного отказа развитых стран мира от государственной и публичной собственности.

Достаточно сказать, что даже США не торопятся полностью отказываться от госсобственности, например, на землю: еще с начала прошлого века США государственные земли не приватизируют, а только сдают в аренду. Не стали приватизировать землю и в Израиле — там земля только государственная. Невозможно представить себе и приватизацию в Израиле всего, что связано с водопроводом и водным хозяйством — это жизненноважная естественная государственная монополия. И даже идущая в "авнгарде" либеральных реформ — Чили, где приватизировали, казалось бы все, кроме того, что несет "золотые яйца" — кроме медных рудников.