День Литературы, 2001 № 13 (064) - [32]

Пьяная мать посылает отца за бутылкой,

Чтоб усмирить естество подозрений коварных,

И, выпивая стакан, улыбнется. Затылком,

Словно арбузом разбитым, стекает шикарно

Мозг несмешной человека без шляпы и тела.

Поезд проехал, оставив мертвецкое лето.

Спросит отец, воротясь: "Это то, что ты, милая, долго хотела?"

И восхищенная мать завороженно вышепчет: "Это!"

ЧЕЧЕНСКИЙ КОКАИН

Чечня как анчоусы на усах игрушечного Пиночета.

Начало расовой чистки имени мойдодыра времени абсолютного мародерства.

Из черных дыр ворованная пустота продается на черном рынке тропика рака втрое…

Война больше не пересекает параллели и меридианы яви.

Чечня как анчоусы на усах игрушечного Пиночета.

Кончились ананасы в шампанском русского декадентства

Россия устала стрелять Маяковским по трупам оживших текстов рифмованной ненависти.

Моя невеста умерла вместе с плюшевым медвежонком из чужого детства.

Так ласково еще никто не глядел на меня, как пуговицы его отвалившихся

Глаз, как Диаманда Галас наконец заглохнувшего динамика смерти.

И как из чеченского плена член бесстыдного месяца

Вышел с отрубленным смыслом навсегда уже. И больше не будет.

КРИЗИСЫ БЕЗОБРАЗЬЯ

Кризисы безобразья

Бесы больного сыска

Губы табула раса

Будут по смерти рыскать

Искренни только боли

Ибо ясны и часты

Истинны только боги

Ибо они опасны

В воздухе духи газа

Секты хотят зарина

Дайте железных свастик

Девочке скарлатины!

Народы ничтожно трусьте!

Закрывается пасть пространства

Ваши глупые злые страсти

Эстетичный дракон откусит

Опасны ориентиры

Неясны пунктиры карты

Внутри озоновых дырок

Резиновые солдаты

Тотальное дезертирство

Зеркальное королевство

И только одно убийство

Мне истинно интересно

Дороги ведут из мира

Война которую надо

Прилежно рождает мины

И нежные автоматы

Бесстрастен усталый дьявол

Ловитель мух поднебесных

И только убогой яви

Резиновые невесты

Разинутыми тортами

Утробы глядят куда-то

И преданно ждут годами

Резинового солдата

HERO OF YOUR COMICS

Аллергия на галереи.

Игнорируются герои —

Оригиналы ора без крови,

Агитаторы гонореи.

Вы, выпрыгивающие из комплексов

По сценарию Фрейда,

Сделайте меня Героем Ваших Комиксов

До (и после) милицейского рейда.

Эпатажные, обнажимные,

Выжимающие из имени,

Выжимающие из вымени

Извинимое содержимое,

Заменимое содержимое,

Допустимое содержимое,

Повторимое содержимое,

Со-режимное.

СО-РЕЖИМНОЕ.

Всяческое искусство

Ниже моего кризиса.

Всяческое искусствишко

Режимно.

Вас унизило

Всяческое искусствишко.

Всяческое искусствишко

Безопасно для жизни.

Вы, чьи боли расписаны, разрисованы,

Вы же дома сидите, нарисуйте открытку.

Нарисуйте Героя Ваших Комиксов

До (и после) Камеры Пыток.

Вы, спрашивающие, легко ли мне,

Умерла ли я, или мне очень модно?

Знаете, Герою Ваших Комиксов —

Как вам угодно.

И вы, что с какими-то пробежав законами

Мимо меня, сколотили клетку,

Делайте меня Героем Ваших Комиксов,

Раз вы можете только это.

И когда вы меня заколете,

Чтоб была я правильной и послушной,

Я стану Героем Ваших Комиксов,

Чтоб не скучно…

Легкой мистикой избалованы,

Ждали Клоуна, а не смерть.

Так идите, смотрите Клоуна.

Есть на что посмотреть.

* * *

Вы микробного бога твари,

Вы утробно цените жизни.

Вы изнанку своей Отчизны

Изумленно не узнавали.

Вы живете неочевидно,

Но трусливым щупальцем хватким

Человеческий хлам постыдный

Вы поглаживаете украдкой.

* * *

Мы садисты эстеты ада

Достоевского текста крысы

Мы сакрального Петрограда

Обязательные чекисты

* * *

Пролетарских адов зубы

Баррикады красных линий

Партизанов злая удаль

Зимней смерти ртути стынут

Санитарки-проститутки

Носят кости на носилках

Вместе с плюшевым мишуткой

Смерть мою похоронили

Над могилкой одуванчик

Как растаявшая пуля

Наклонись ко мне мой мальчик

Я тебя не поцелую

ГОЛОД-2

Кусок красивого лица

Как скука лис. Нагая зависть.

Я та, что страстью до конца,

До смерти к тельцу привязалась.

Любовь — убыточное воль.

И только злое овладенье

Имеет право делать боль

И не испытывать сомненья.

Вы, твари слабые, доколь

Вам в липкой тьме друг к другу жаться?

Красавец мой, тебе ль со мной

Ничтожным им уподобляться?

Кусок красивого лица

Застынет маской воска, визга.

Пусть Босха дикие тельца

За жизнь цепляются капризно.

Любовь — убыточное воль.

К чему убогие касанья?

Красавец, в первое свиданье

Пожрать лицо твое позволь!

* * *

Любить Аврору и Рейхстаг,

Топор и бритву в кокаине,

И свастику, и красный флаг,

И Гитлера, и Муссолини.

Расстрельных списков верный ритм.

Их слог, заученный украдкой.

Их ясность бодрая, как гимн

Твоей Империи Порядка.

Костры для книг и для икон,

И для низверженных кумиров.

И горький яд для тех, кто вон

Стремится прочь из дряни мира,

Кто не приемлет тлю людей

И божества дурную волю,

И кто природу злых вещей

Осознавать не в силах боле.

Ведь мир — не сонный теремок,

И не Освенцим в Луна-парке.

Его отец, хозяин, бог

Дурные раздает подарки.

Герой не должен умереть,

Не устранив основы жизни.

Все следует преодолеть,

Уйдя в прозрачную Отчизну,

В свою Империю Пустот,

В метафизические морги,

Где человеческого бога

Косматый хаос разорвет.

Ну а пока точи свой нож

И заряжай свою винтовку.

Пусть трупы, падая неловко,

Тебе мешают. Ну и что ж?

И будет грохот и потоп,

И хохот полного распада,

И вихрь сдует толпы стада,

И пылью станет стадо толп.

И хищный ветер дует в щель.

Трещат скелеты хрупких зданий.