День Литературы, 2001 № 13 (064) - [26]

С крыльев бабочки смотрит совиное око.

Здесь поляна, прикинувшись озером, жаждет

Подманить олененка на радугу лунного блика.

Олененка склюют длиннохвостые серые птицы,

Погребут муравьи и сосна на болоте оплачет.

Небо звезд! О, высокое небо полета!

Выше мшистых стволов, недоступней покоя…

О тебе плачет Нелдис, баюкая ленту тумана,

От любви к тебе флейта моя умирает.

* * *

Властитель битвы, с колыбели

Привыкший к ратному труду,

Он умирал в своей постели,

Который день, в полубреду.

Своим страданьем благородным

Давно наскучивший родне,

Один, среди вещей холодных

Он таял в медленном огне.

Клинки, курительные трубки,

Картины, древнее вино,

С лекарством недопитым кубки

Да в сад открытое окно.

А за окном вились напевы

И света колыхался круг.

Прекрасная, плясала дева

Среди влюбленных и подруг.

На золотых ее запястьях

Браслетов перезвон не молк,

И цветом пламени и страсти

Вкруг стана вился алый шелк…

Над ней качался свод узорный,

Пред ней ложился на песок

То блик огня, то густо-черный

Ажурной тени лепесток.

И, зачарован звуком пенья,

И, улыбаясь в этот миг,

За грациозной девой-тенью

Через окно следил старик.

МАНСЕНГ

Пара лун взора

Сияет ярче

Светлой росы

Покрова Вальгаллы.

Чудная пара

Соболей стройных

Над звездами зренья

Лежит, изогнувшись.

Фрейя браслетов,

Будь благосклонна!

Тяжко бремя

Лебяжьей шеи —

Две косы долги,

Как золота стражи.

Алы улыбок

Врата скрывают

Жемчугов светлых

Два ожелелья.

Фрейя браслетов,

Будь благосклонна!

Пара прекрасных

Раковин слуха

По сторонам

Волос вершины.

Мыс ароматов,

Дыханья утес,

Стройный, украсил

Равнину румянца.

Фрейя браслетов,

Будь благосклонна!

Белы, как груди

Ран дочерей

Колец насесты,

Браслетов опоры.

Млека холмы

Платье вздымают,

Пламени волн

Теплое ложе.

Фрейя браслетов,

Будь благосклонна!

Крут и упруг

Скамьи собеседник,

Стройны, стоят

Танца подруги.

В темной пещере

Нежных услад,

Лесом укрытой,

Не был никто.

Фрейя браслетов,

Будь благосклонна!

Дмитрий Галковский СВЯТОЧНЫЙ РАССКАЗ № 2

Список учеников Энской гимназии (класс 1909 года выпуска)

Абрамович — еврей — из купцов — «Сума»

Бандурин — великоросс — из крестьян —

Вострецов — великоросс — из мещан —

Дездемонов — великоросс — из мещан — «Дездемона»

Елютин — великоросс — из дворян — «Тютя»

Емельянов — великоросс — из казаков — «Емеля»

Жеребченко — великоросс — из мещан —

Заславский — малоросс — из дворян —

Иванов — великоросс — из мещан —

Иванов-второй — великоросс — из дворян — "Иван II"

Игнатов — великоросс — из дворян —

Каракарманов — татарин — из купцов —

Караулов — великоросс — из дворян —

Кацнельсон — еврей — из купцов —

Кисточкин Николай — великоросс — из дворян — «Американец»

Кузнецов — великоросс — из мещан —

Кузнецов-второй — великоросс — из дворян — «Кузанский»

Кузнецов-третий — великоросс — из крестьян —

Мануйлов-Мануйлов — великоросс — из дворян — «Дубль»

Петров — великоросс — из купцов — «Петруччио»

Погония Георгий — грузин — из дворян — «Погон»

Прузджанковский — поляк — из дворян — «Пружина»

Пыж — еврей — из дворян —

Распилковский — поляк — из дворян — «Пила»

Самохвалов — великоросс — из купцов — «Самовар»

Скворцов — великоросс — из мещан — «Скворец»

Смирнов — великоросс — из дворян —

Степанич — великоросс — из дворян —

Степанянц — армянин — из купцов —

Таубе фон — немец — из дворян — «Барон»

Тоттенторт — немец — из дворян —

Швартц — еврей — из мещан — "Истинно русский человек"

Шварц — немец — из мещан — «Молчалин»

Швыдченко — малоросс — из крестьян —

В пятом классе гимназии города Энска училось 34 мальчика. 33 были мальчики умные или так себе, а один мальчик глупый — Коля Кисточкин. Учился Коля не очень хорошо, но учителя Колю жалели. Когда ему было 6 лет, у него умерла от чахотки мама. Отец стал сильно пить, а больше никого в городе у Кисточкина не было. Был он мальчик немного придурковатый, а именно мечтательный очень, иногда из-за мечтаний своих отвечавший невпопад или совершавший какие-то неожиданные и неудачные поступки. Однако товарищи симпатичного и доброго Колю любили.

Весной 1904 года Кисточкин вместе с двумя одноклассниками — Петров и Елютиным — решил убежать в Америку. Сначала на поезде, от Нижнего через Москву — в Одессу, затем на пароходе — до Нью-Йорка. А там — в Калифорнию, на золотые прииски. Собрали денег — 11 рублей 60 копеек, насушили сухарей, подучили язык. Перед самым побегом Елютин неделю ходил сам не свой, что-то мямлил про страшно опасных термитов, заживо съедающих путешественников, про родителей, которые "не переживут", про то, что сухарей и денег мало, — в общем, струсил. Однако Петров и Кисточкин решили идти до конца. Из дома ушли 1 июля, а через два дня их поймали на железнодорожном вокзале в Нижнем Новгороде. Точнее, поймали Петрова, а Кисточкина отпустили к живущей в городе двоюродной тётке. Тётка пришла в участок, вытирая слёзы платком, сказала, что Кисточкин-старший "третьего дня как умерши". Вечером того же дня Коля вылез из окна тёткиного дома и навсегда исчез в дождливых сумерках.

*

Так состав учеников гимназии Энска уменьшился на одного человека. Через год Петров и Елютину пришли два одинаковых письма от Кисточкина, в которых он приглашал друзей в Америку. Те не поверили своим глазам, принесли письма в класс. После этого Кисточкин стал «Американцем» — легендой местной гимназии. Впрочем, время начиналось вообще легендарное. Вскоре в сознании однокласников образ Кисточкина вытеснило одно событие. Взбудораженные Елютин и Петров на очередное американское письмо не ответили, переписка споткнулась и заглохла. А потом произошло второе событие, и Кисточкина забыли навсегда.