День Литературы, 2001 № 08 (059) - [10]

"Какой теперь язык повернется описать или рассказать о случившемся в городе несчастье, о страшном пленении, о жестоком переселении, которое происходило не из Иерусалима в Вавилон или Ассирию, а из Константинополя в Сирию, Египет, Армению, Персию, Аравию, Африку, Италию, а то и в Малую Азию и в остальные епархии. И как?! Муж в Пафлагонию, жена в Египет, а дети поодиночке в другие места. Они меняли свой язык на чужой язык, благочестие на нечестие, Священное Писание на ужасные письмена.

Трепещи, солнце, и ты, земля! Плачь о всеобщей гибели, случившейся с нашим народом по справедливому решению Бога за прегрешения наши! Недостойны мы поднять глаза к небу и лишь, склонив и опустив лицо вниз к земле, мы можем взывать: "Праведен Ты, Господи, праведен суд Твой. Мы согрешили, мы преступили Закон, и мы наказаны за это больше всех народов. Все, что Ты послал на нас, Ты послал воистину по справедливому решению. Однако мы молим: пощади нас, Господи!"

Так заканчивает свой "Плач о падении Константинополя" византийский историк Дука. Такими горестными словами заканчивается тысячестолетняя история величайшей православной империи, соединившей античную цивилизацию с христианским обновлением мира и передавшей новому времени драгоценное наследие былых времен и народов для памяти и назидания!

Эти мои заметки совсем не об истории величия и падения одной из могущественных империй мира, по длительности исторической жизни несравнимой ни с какой другой империей. Эти заметки и не о проливах, восточном вопросе и даже не о крестах на Святой Софии. Россия, ставшая со времени падения Константинополя Третьим Римом, до сих пор продолжает нести бремя ответственности за византийское наследие и за веру православную, переданную нам в чистоте, величии и полноте византийской православной Церковью и восточными Отцами Церкви, ставшими и нашими кормчими в море житейском.

Всякая империя — явление всемирно-историческое, оставляющее глубокий след в человеческой памяти и служащее уроком для современных государственно-политических образований, этнических общностей и тех этнополитических систем, которые продолжают (в форме наследования или отторжения — не важно) имперскую традицию. Вспышкой сверхновой звезды была империя Александра Македонского, но именно ее образование определило облик античности, взаимодействие цивилизаций и культур и политические процессы, происходившие в Средиземноморье вплоть до объявления Римской империи. Впрочем, и во времена Рима наследие империи Александра Македонского продолжало быть актуально значимым, если вспомнить, например, взаимоотношения Рима с Египтом или с государствами Передней Азии. Вот и византийское наследие продолжает уже свыше пятисот лет влиять на судьбы евразийского материка, а духовный стержень Византии — православие — как было, так и остается смыслообразующей основой всемирной истории. Уже поэтому надо запомнить уроки Византийской империи нам, почти погребенным под обломками империи советского типа, но убежденным, что история не закончилась и новое героическое и жертвенное строительство империи впереди.

_*** _

Византия сделала славянскому миру бесценный подарок. Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, по указанию Константинополя посланные в Моравию, создали славянский алфавит — кириллицу — наше сокровище и наше нетленное достояние. Простая и изящная графика кириллицы позволяла легко запомнить алфавит и так же легко читать уставное письмо тысячелетней давности, как легко мы читаем современный шрифт, что несомненно облегчает общение с источниками нашей седой древности (чего не скажешь о скорописи XVII века, которую буквально надо расшифровывать из-за ее вычурности и ложной изысканности).

Еще одно достоинство кириллицы в ее полном соответствии славянской орфоэпии. Совпадение звука и буквы настолько совершенно, что нет необходимости в буквосочетаниях, чтобы выразить звук славянского языка. Нелепая графика романо-германских языков представляет сложность не только для иностранцев, но и для самих носителей национальной языковой стихии, и не столь уж экстравагантен был Б.Шоу, когда учреждал денежный приз реформаторам английской письменности. Запад не учел простой вещи — латиница не предназначалась для языков с шипящими звуками, она не учитывала и разнообразия гласных в языках северо-западной Европы. Схоластики механически перенесли латиницу в языки европейских католиков, и это упущение до сих пор болезненно для народов, которые некритически восприняли латиницу, не говоря уже о поляках, которые один шипящий звук изображают тремя-четырьмя латинскими буквами.

Появление славянской азбуки открывало дорогу развитию национальной письменной литературы. Когда Западная Европа пробавлялась школьной латынью, а ее литература существовала в форме фольклора, православные славяне уже создавали литературные памятники мирового значения, если вспомнить хотя бы "Слово о Законе и Благодати" митрополита Илариона и "Слово о полку Игореве". Литература стала формой и способом выражения национального самосознания и в этом качестве существует до сих пор, лишний раз подтверждая божественный смысл слова и одухотворенность литературы славянских народов.