День красных маков - [45]

У окна стоял большой деревянный стол; книжные полки, развешанные по всей комнате, были уставлены тяжёлыми книгами в солидных кожаных переплётах. На стенах висели огромные картины, а расстояние между ними заполняли маленькие. В целом кабинет напомнил Поппи старинный замок, только в уменьшенном виде.

Сам Том Чеймберс оказался именно таким, как она и представляла, разговаривая с ним по телефону. Тёмно-синий в полоску костюм, бледно-розовая рубашка, синий галстук. Том начинал лысеть; оставшиеся волосы, чересчур длинные, откидывал с широкого лба назад. Губы не могли прикрыть огромных зубов, и это придавало его лицу нечто лошадиное. На мизинце левой руки блестел большой золотой перстень с печатью наподобие тиснёного герба. Поппи решила, что Чеймберсу за сорок, ближе к пятидесяти.

– Ну, Поппи… – Он серьёзно посмотрел на неё. Она не поняла, спрашивает он или начинает речь, и промолчала. Обычно люди впервые произносили её имя как вопрос: «Поппи Дэй?», убеждаясь, что не ослышались; к такому она привыкла. Но обычно, когда задают вопрос, его выделяют интонацией, идущей вверх; так становится понятно, что это именно вопрос. Но, конечно, это не относится к жителям Бристоля – там в конце предложения интонация в любом случае идёт вверх. Поппи подумала, если она когда-нибудь поедет в Бристоль, то, наверное, станет отвечать на любую обращённую к ней фразу, пока не разберётся. Словом, она раздумывала надо всем этим, особенно над тем, почему интонация Тома не пошла вверх, но её имя всё равно прозвучало как вопрос, а он тем временем продолжил разговор.

– Как вы держитесь?

Это уж точно был вопрос. Она с большим трудом сдержалась, чтобы не сказать: «Вы уже спрашивали по телефону».

– Спасибо, хорошо. Но мне будет лучше, если я буду занята делом и если буду уверена, что моему мужу помогают вернуться домой. – Поппи рассчитывала, что её слова подтолкнут Тома к действию, дадут возможность изложить ей свой план или, по крайней мере, некоторые соображения.

– Превосходно, да. Превосходно.

Опять «превосходно» – совсем не к месту! Недоумённо глядя на него, Поппи внезапно поняла, что разочарована в нём из-за его манеры говорить, и надежда, что он поможет вернуть Мартина домой, преждевременна, если вообще имеет основания.

– По-моему, статья получилась очень хорошая. Мне нравятся ваша прямота, ваша смелость, вы не побоялись описать происходящее как есть. Занятная статья, просто превосходная.

Уж не считает ли он автором саму Поппи?

– Ну, я всего лишь поговорила с Майлзом Варрассо, журналистом, а он всё это сформулировал. От меня здесь мало что зависело.

– Безусловно, безусловно, но всё равно статья очень убедительная. Молодец, молодец.

Сама не зная почему, Поппи ответила «спасибо», словно в том и впрямь была её заслуга.

Повисло неловкое молчание, пока Том наконец не нарушил тишину:

– Когда вы в последний раз виделись с Аароном, Поппи?

– Простите? – Вынуждая его повторять вопрос, она отнюдь не тянула время. Она надеялась, что неправильно расслышала слова члена парламента от Уолтемстоу-Ист.

– Когда вы в последний раз виделись с Аароном?

Медленно, подбирая слова, она ответила:

– Я не виделась, я вообще не общалась с Аароном.

– Не общались? Вы имеете в виду, с тех пор как он отправился в Афганистан? – Казалось, Чеймберс совершенно сбит с толку. Чуть позже Поппи поняла, что так оно и было.

– Нет… вообще никогда.

– Но ведь вы не хотите сказать, что не общались с ним с тех пор, как вышли за него замуж?

– Нет. Я хочу сказать, что никогда не общалась с Аароном и не выходила за него замуж. Я – жена Мартина, Мартина Термита.

Том пробежал глазами статью – газета, неразвёрнутая, лежала на пресс-папье. Отрешённо посмотрев на Поппи, почесал в затылке.

– Ах, да… верно, Мартин… превосходно. А кто тогда Аарон?

Поппи закусила губу, не находя ответа. Внезапно вспомнились слова Майлза Варрассо, жёсткие, резкие, идеально описывающие происходящее.

– Ситуация такова, Том: два солдата, британца, попали в заложники террористической организации, внезапно напавшей на патруль в провинции Гильменд в Афганистане. Одного, Аарона Сазерби, убили, обезглавили и подбросили его тело и голову к воротам лагеря. Второго, Мартина, моего мужа, взяли в заложники. По словам свидетелей, его сильно избили при взятии в плен, но, возможно, оставили в живых. Нам известно, что в заложниках его держит ОЗМ, на данный момент – в районе пустыни Гермсир…

Чеймберс уставился на Поппи, не в силах сказать ни слова. Она не собиралась ни грубить, ни оскорблять его, но разозлилась – больше того, она пришла в бешенство! – от того, что он предложил помочь ей, а сам даже не знал, кто её муж, не говоря уже о ситуации в целом. Ну что за кретин!

Когда он наконец заговорил, всё стало понятно. Том Чеймберс оказался ничтожным политиком, мелкой сошкой, и он ничем не мог помочь Поппи в её беде.

– Ну… это превосходно…

– Что именно?

Он снова растерянно посмотрел на неё.

– Простите?

– Что из услышанного вами превосходно, Том?

– Что? – Он зажмурил глаза и прикрыл верхней губой огромные зубы, пытаясь понять смысл разговора.

Поппи решила быть снисходительнее – не то чтобы она пожалела своего собеседника, просто поняла – мозгов на интеллектуальную дуэль ему не хватит, как ни прискорбно.