День красных маков - [38]

Роб прикрыл рот рукой; на этот раз Поппи точно знала, что он прячет улыбку. Поппи поняла, её безоглядная смелость произвела впечатление на сержанта. Некоторое время все трое молчали.

Наконец Энтони Хелм всё-таки решил перейти к делу, раз уж вопрос Поппи был обращён непосредственно к нему. Майор почесал переносицу, потом затылок.

– Хорошо, Поппи. Я постараюсь объяснить в доступной форме.

Настал её черёд перебивать:

– Уж пожалуйста, Энтони. Я просто хочу понять происходящее.

– Они знают, где находится Мартин, во всяком случае, где он находился вчера. Ранним утром провели операцию, разумеется, под прикрытием. Но, к моему прискорбию, она прошла безуспешно.

Сердце Поппи набухло, заняло собой всю грудную клетку. Отчаяние заслонило собой вот-вот готовую начаться панику. Март… Март… Март… Слова майора кружили в её голове, как иностранные; она понимала их, но отказывалась поверить в смысл услышанного. В глазах был туман, дыхание замерло в горле, и новый приступ боли вытянул из Поппи все силы.

– Что с Мартом? Он ранен? Его кто-нибудь видел?

– Нет. Его никто не видел, они ошиблись зданием. Либо нас неправильно проинформировали, либо его переместили в другое здание.

– И когда они собираются повторить операцию? Если они знают, где его нет, не поискать ли им, где он есть? – Её голос дрожал, вот-вот готовый сорваться в истерический крик. Майор шумно выдохнул.

– Поппи, всё не так просто. – Он старался тщательно подбирать слова, говорить доступнее, и Поппи была ему признательна. – Мы убеждены, он находится в районе пустыни Гермсир. В этом мы абсолютно уверены, поскольку патрулировали местность, и, по нашим источникам, его никуда не переместили. Мы также имеем точное представление о тех, кто держит его в плену…

Поппи взглянула на Роба. Тот едва заметно покачал головой. Она всё поняла.

– Трудность в том, что мы имеем дело с тесно сплочённой организацией; этих людей запугивают диктаторы, перед которыми они в долгу. Очень трудно выудить у них необходимую информацию, особенно после такого провала. Из-за него все забеспокоились.

Поппи думала над его словами. Проблема казалась огромной и неразрешимой.

– Я не знаю, что делать дальше. – Поппи признала свою слабость и замешательство.

Роб посмотрел ей в глаза.

– Вам и не нужно ничего делать, Поппи. Улаживать ситуацию – наша задача, а не ваша.

Поппи всё больше нравился добрый Роб.

– Спасибо, сержант. – Майор подчеркнул звание Роба, и Поппи с трудом поборола в себе желание сказать, чтоб не смел так разговаривать с её другом. Она нашла другой способ разрядить обстановку.

– Может, всё-таки чаю?

Майор Хелм натянуто улыбнулся.

– Нет, спасибо. И вообще, мне пора идти. – Он даже не обратил внимания, что Роб всё это время стоял. – Скоро увидимся, Поппи. – Его рот снова неохотно дёрнулся в ухмылке.

Поппи и Роб смотрели друг на друга. Оба чувствовали, майор ушёл, а напряжение осталось.

– Так что? Выпьете чашечку?

– Ну, если вам нетрудно… – Роб улыбнулся. Им обоим стало легче дышать. Они заполнили собой крошечную кухню. Роб говорил о работе, а Поппи ставила чайник и вытирала чашки полотенцем. Интересно, что сказал бы Мартин, увидев, как она угощает сержанта чаем и болтает с ним, как с хорошим приятелем?

– Как это они перепутали, Роб?

Он покачал головой и проглотил печенье.

– Не думаю, что они и впрямь перепутали, Поппи. Майор прав, либо разведка ошиблась, либо их разведка работает лучше нашей. Всё гораздо сложнее, чем нам кажется, каждый шаг тщательно продуман.

Ей понравилось, как он произнёс «нам кажется». Она впервые почувствовала, что они одна команда.

– Когда они предпримут новую попытку? – Поппи важно было узнать и успокоиться.

– Честно говоря, не знаю. Так много факторов – надёжность информации, загруженность специалистов, расходы…

– Расходы? – ошарашенно повторила Поппи. – Какие ещё расходы? Мы говорим о жизни Мартина – неужели она дорого обойдётся британской армии, министерству обороны, чёрт бы его побрал? Можно подумать, речь о зарплате контрактников или постройке нового самолёта! Здесь вопрос жизни и смерти! Жизни и смерти моего мужа! – Поппи со злостью рванула крышку чайника. Ей вспомнились несчётные заголовки газет: «Солдат, несущих службу в пустыне, вынуждают платить за обувь». «Слишком мало вертолётов, чтобы наш сын остался в живых», «Не хватило раций; это убило солдата в полицейском участке при осаде Ирака».

Поппи словно ударили в живот; она одновременно осознала две вещи. Во-первых, вдруг жизнь Мартина покажется недостаточно ценной? Будут ли тогда пытаться спасти его? А во-вторых, всё, что нужно – лишь средства массовой информации. Дженна, ей-богу, даже Дженна знала что-то о Терри Уэйте. А откуда? Из газет! О своём открытии Поппи решила пока никому не сообщать.

– Расходы тоже приходится учитывать, Поппи. Знаю, звучит грубо и цинично, но у всего своя цена.

– Да я понимаю, Роб. Просто не готова слышать о расценках на жизнь моего мужа.

Оба молча слушали, как в тишине кипит чайник.

– Ваши родители живут недалеко от вас? – Роб, очевидно, не читал личное дело Поппи Дэй.

– Нет. С мамой я, по правде сказать, не общаюсь. Она живёт с каким-то типом не то на Лансароте, не то на Тенерифе, а где живёт мой папочка, я не знаю, может быть, по соседству, может быть, в Тимбукту. Мы ни разу не видели друг друга. Зато у меня есть бабушка, Доротея, которая всегда была немного чокнутая, а теперь и вовсе впала в маразм, Господь её храни, старушку. Кроме неё и Марта, у меня никого нет. Я сама по себе, Роб, всегда была сама по себе.