День, когда я научился жить - [34]

Один из актеров высказал какую-то совершенно несуразную мысль, и волонтер ее, конечно же, отверг. Надо сказать, что идея была – глупее не придумаешь, и, видимо, она задела его самолюбие.

Однако постепенно все высказались в пользу актера, предложившего идею, и согласились с ним. Все поддержали его мысль и объявили, что так оно и есть на самом деле.

И тут стало заметно, что волонтер колеблется. Он начал сомневаться в своей правоте и принимать сторону большинства. И под конец его окончательно убедили.

19

Хлоя ошалела от радости. Вот будет здорово! Наконец-то Джонатан сдержал слово свести ее в Музей естественной истории.

Он припарковал свой только что отремонтированный белый «шевроле», и они вместе направились ко входу. Как приятно было держать в ладони маленькую ручку дочери…

Небо было синее, без всякой утренней дымки, и воздух еще хранил свежий аромат цветущих кустарников, обрамлявших аллею. Повсюду звучал разноязычный говор туристов, собиравшихся возле музея небольшими группами.

Внутри располагалась замечательная экспозиция, посвященная Амазонии. В огромной оранжерее создали кусочек тропического леса с пятнадцатиметровыми деревьями, с которых то здесь, то там свешивались спутанные лианы, смешиваясь с густым кустарником разных видов и с заполонившими все пространство травами. Свет был приглушен, создавая полумрак, близкий к тому, что царит в тропическом лесу. И все буквально плавало в невероятно влажной и жаркой атмосфере, напоенной сильными ароматами незнакомых экзотических растений.

Таблички, поясняющие все разнообразие флоры амазонского леса, гласили, что представители фармацевтических фирм всего мира приезжали в Амазонию изучать растения, которые станут сырьем для лекарственных препаратов будущего. Порой они обращались за советом к шаманам, чтобы руководствоваться их познаниями.

Объявления напоминали об угрозе, нависшей над лесом из-за его неумеренной эксплуатации и все нарастающего ритма уничтожения. У Джонатана невольно защемило сердце.

После экспозиции они вышли в просторный холл, посвященный эволюции, и, едва войдя, Хлоя даже вскрикнула от изумления.

Перед ней возвышался гигантский скелет динозавра. В раскрытой пасти виднелась необъятных размеров челюсть, снабженная угрожающими зубами. Такая челюсть сама по себе была намного больше Хлои!

Они обошли громадный скелет со всех сторон, но сердце Джонатана все еще было там, в амазонском лесу, и его тревожила нависшая над лесом угроза.

Цивилизованный человек уже нарушил биологическое равновесие на полях: за несколько десятилетий интенсивное земледелие из-за применения пестицидов превратило в мертвое пространство земли, некогда полные всякой живности. Там, где кишмя кишели насекомые разных видов, сновали животные, теперь на сотни гектаров вокруг, насколько хватало глаз, простирались поля зерновых. С этих территорий изгнали почти все другие формы жизни, и образовалась бездонная пропасть опустошения.

Джонатан чувствовал, что уничтожение лесов Амазонии – деяние, с которым невозможно смириться. Оно стало слишком тяжкой ошибкой.

Хлоя не сводила глаз с гигантского скелета. Поблизости стояла группа посетителей с женщиной-гидом, которая говорила с явным британским акцентом.

«Перед тем как вымереть, – объясняла она, – динозавры стали преобладающим видом на нашей планете и доминировали во всех экосистемах. Все животные, деревья и травы находились в зависимости от них: динозавры достигли такой мощи, что могли запросто уничтожить любое живое существо, и они беззастенчиво пользовались правом сильного…»

Джонатан с улыбкой вспомнил слова Марджи, которая говорила, что в мировой истории все, кто имел склонность навязывать другим свою волю, кончали тем, что мельчали и гибли.

«Под конец своего владычества, – снова заговорила англичанка, – динозавры становились все больше и толще. Ничто не предвещало их скорого исчезновения с лица земли, и оно до сих пор остается загадкой, несмотря на множество выдвинутых гипотез».

– Папа, я хочу есть!

– Это динозавры разбудили аппетит?

– Я не знаю, кто разбудил, но я больше не могу – есть очень хочется!

Покинув музей, они зашли в ближайший фастфуд. Джонатан купил дочке огромный хот-дог, а себе здоровенный гамбургер, и они съели все это на ходу, прогуливаясь по саду.

– Тебе нравится?

– Очень вкусно! – сказала Хлоя. – А соус просто лучший в мире!

Какая радость – наблюдать, как Хлоя, с трудом широко открывая рот, старалась откусить кусочек хот-дога, слишком большого для нее. В свои семь лет она сохранила еще черты маленького ребенка, каким была совсем недавно: те же круглые щечки, те же ямочки, что появлялись на них, когда она улыбалась. Какое счастье – находиться рядом с ней и видеть, с каким аппетитом она ест. Теперь он сожалел о тех годах, когда он слишком много внимания уделял работе в ущерб семье. Анжела была права, упрекая его за это. А он не желал соглашаться и возражал, что с головой уходит в работу только ради нее. Ради их будущего. Так оно и было, но нельзя прожить настоящее дважды. Утраченные мгновения утрачены навсегда. Хорошо еще, что он сейчас отдает себе в этом отчет. Хлоя была еще ребенком, и он решил наслаждаться каждой минутой общения с ней, будь это хоть два дня раз в две недели. Теперь он оставит ей свой мобильный номер, электронную почту и другие новшества, появившиеся в доме.