День, когда я начала жить - [45]

Потом ощущение полета прекратилось. Шум понемногу стал стихать. Мари и Лоик открыли глаза и отстранились. Вертолет приземлился, винты уже почти остановились, пилот повернулся к ним и, широко улыбаясь, сказал:

– Никогда не следует бояться.

Остальные вертолеты все еще были в воздухе. Их пилот, видимо, был осторожнее своих коллег, он поспешил приземлиться, даже несмотря на то, что большой опасности, по его словам, не было.

Они не осмеливались взглянуть друг другу в глаза. Мари невнятно пробормотала какие-то извинения – ее подруги, наверное, заждались, и ей не терпится к ним присоединиться. Затем она повернулась и пошла так быстро, как ей позволяли внезапно ставшие ватными ноги.

45

Шел дождь. Большинство пассажиров воспользовались этим, чтобы отдохнуть. На палубах и в бутиках не было ни души. Потребовалась неделя пути, чтобы прибыть в Сингапур. Ежедневная жизнь шла своим чередом, Мари, Анна и Камилла проводили много времени вместе, но сегодня каждая осталась в своей каюте.

Задернув занавески на окнах, вставив в уши наушники с Бриджит Джонс, Мари вязала. От Мюриэль пока еще не было никаких известий, хотя она должна была получить посылку и наброски моделей. В ожидании ответа Мари решила приодеть своих подружек. Она уже закончила платье и пуловер для Камиллы и довязывала второй жилет для Анны. Точно такой же, как и первый, но только другого цвета.

В Мельбурне она открыла для себя бутик товаров для рукоделия, который практически опустошила. Каких только видов шерсти здесь не было, в Париже она нигде не встречала такого изобилия. Продавщица обратила увлеченность покупательницы в свою пользу: каждый раз, увидев, что Мари уже собирается расплатиться, она вынимала еще один клубок, устоять перед которым было невозможно. На судно Мари вернулась с набитыми до краев пакетами и идеями, которые торопилась воплотить в жизнь.

Не потрудившись разложить упаковки с шерстью по местам, она уже набрала первую петлю. По крайней мере, это займет ее мозг, который приобрел плохую привычку тратить слишком много энергии на Лоика. Ну, нет, она не позволит этого. Пора заняться самовнушением. Ведь если ей удалось полюбить брюссельскую капусту, значит, самовнушение работает.

После того полета она не получала никаких известий от Лоика. Ни одной встречи, ни одного приглашения на ужин или письма, просунутого под дверь. Ничего.

Она ему тоже не писала. Их отношения принимали опасный оборот, и Мари не была уверена, что хочет их продолжать. В конце концов, не ради этого она оказалась на борту лайнера. И было бы неплохо изгнать навязчивые воспоминания об этом поцелуе из своей головы.

Лежа на кровати и подложив подушки под спину, с ноутбуком на коленях и сигаретой, торчащей между губами, Камилла вела свой блог. Ее интимный дневник (если можно так сказать), вопреки ожиданиям, приобретал все большую популярность. Количество подписчиков росло не по дням, а по часам, ежедневно она получала сотни комментариев, но и этим дело не ограничилось.

Набрав в «Goggle» название своего блога, Камилла обнаружила не менее дюжины статей о ней: «Кто скрывается за этим блогом?», «Незнакомка, взорвавшая Паутину», «Тайна блогерши до сих пор не раскрыта». Кроме того, видеоролики свидетельствовали, что о ней говорилось в нескольких телепередачах.

Это не было для нее новостью. Журналисты регулярно заполняли контактные формуляры, чтобы получить эксклюзивное интервью, но Камилла не отвечала. Она дорожила своей анонимностью. Это позволяло ей чувствовать себя свободной и использовать довольно разнузданный стиль. Она бы чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что ее отец может это прочесть…

После каждой остановки Камилла рассказывала о своих победах и для наглядности иллюстрировала их рисунками. Сегодня наступила очередь Джошуа, австралийца, которого она подцепила в Мельбурне. Парень был довольно красив со своими неожиданно светлыми волосами и разрисованным телом. Он хорошо целовался, и все остальное тоже делал неплохо, но мыслями она была далеко, в другом месте, в Окленде. Как, впрочем, и на каждой встрече, что случались после той остановки. Даже Жюльен почти перестал занимать ее воображение. Но это пройдет. В ее планы совершено не входила влюбленность в случайного партнера.

Она затянулась сигаретой, выдохнула дым и быстро застучала по клавиатуре. У Ж. было тело, которое бывает только в фотошопе.

Анна сидела на софе с гидратирующей маской на лице и перечитывала старые эсэмэски. Она знала в них каждый слог, каждую букву, но все равно постоянно возвращалась к ним, черпая силы в том периоде своей жизни, когда у нее было все хорошо.

У них с Домиником была традиция ежедневно писать друг другу ласковые слова. Хорошего дня, моя любовь. Мне уже тебя не хватает. Я тебя люблю. Я тоже. Нет, я тебя люблю больше… Началась переписка с блокнотов, потом они перешли на стикеры. Один ящик шкафа был полностью завален записками. А потом эстафету приняли сенсорные экраны, на которых они так же фиксировали свою любовь. Переписка вошла в привычку, как чистка зубов или чашка кофе по утрам. Каждый день начинался с эсэмэски.