День, когда разорвался мир - [92]

Я подбежала к нему. Здание института было легко узнаваемо не только из-за бесчисленных дронов, сигнальные огни которых то и дело освещали ночное небо. Оно находилось прямо в центре Нижнего Манхэттена и немного напоминало перевернутую подкову. Два огромных небоскреба, не очень широкие, зато очень длинные, заслоняли своей тенью остальные здания вокруг. На самом верху они соединялись друг с другом дугой, образуя зияющую щель посередине.

Я здесь еще ни разу не была, хотя кураториум в Нью-Йорке был самым влиятельным в мире институтом. Его территория покрывала не только всю Северную Америку, еще он постоянно помогал другим институтам справляться с восстаниями «Красной бури».

– Я доставлю тебя к входу, – сказал Бэйл.

Я покачала головой, прежде чем он поднял руку, чтобы открыть вихрь.

– Дай я попробую сама, – попросила я и сжала воздух, превратив его в чистую энергию.

Сейчас, когда я знала, как это происходит, это было так же легко, как дышать.

Вихрь вырос между нами и поглотил нас. И прежде чем умчаться с этого места, Бэйл подошел ближе и взял меня за руку. Я старалась не смотреть на него. Вместо этого я сконцентрировалась на том, чтобы направить вихрь прямиком к кураториуму.

Пока энергии беспрепятственно наполняли меня, я могла руководить вихревым потоком, не напрягаясь. И только когда он изменил свое направление, я заметила, что Бэйл стал влиять на определение нашей цели. И как я ни напрягалась, я ничего не могла поделать с его влиянием.

Интересно, как скоро я смогу управлять вихрями так же, как он? И получится ли у меня это вообще?

Когда окружающая нас действительность начала складываться в полноценную картину, мы с Бэйлом очутились на улице, прямо под рельсами. Над нами на узких металлических опорах проносились бесчисленные транспортеры. Даже в это позднее время они были до отказа наполнены людьми, а на остановках, расположенных наверху между высотками по ходу движения транспортеров, ожидали еще сотни пассажиров.

Бэйл проследил за моим взглядом.

– Я никогда не смог бы так жить, – сказал он, и я внутренне с ним согласилась.

Лис тогда делала все возможное, но жизнь на окраине Нового Лондона, прежде чем мы переехали в шикарную квартиру в центре, чуть не свела меня с ума. Вокруг тебя постоянно находились люди, куда бы ты ни направлялся. Кроме нашей небольшой квартиры, не было ни одного места, которое не пришлось бы делить как минимум с десятком других людей.

– Давай, – Бэйл вырвал меня из воспоминаний, – пойдем.

Я кивнула, и мы отправились в путь. И хотя нам пришлось отойти на полквартала назад, кураториум был виден издалека. Бэйл специально не стал приземляться перед входной дверью – это было бы легкомысленно. В конце концов, любой вихревой бегун знал его в лицо.

Мы и так привлекали к себе внимание. Прохожие косились на нашу униформу, некоторые и вовсе останавливались, чтобы сфотографировать нас. Толпы людей проходили мимо, и от меня не ускользнуло, что Бэйл уже заученным движением наклонил голову вниз и пошел быстро, чтобы избежать любого контакта. Это сразу избавляло его от любопытных взглядов.

Когда мы проходили мимо витрин мегамаркета, Бэйл замедлил свой ход. Я остановилась около него и увидела за стеклом товары с его изображением.

– Это должно быть странно, – произнесла я тихо.

Бэйл напрягся всем телом:

– «Странно» – не то слово, которое я стал бы здесь использовать.

Я внимательно посмотрела на него. Мне до сих пор было непонятно, насколько он ненавидел всю эту суету вокруг своей личности.

– Но ведь Хоторн делает все это, потому что ты был его самым важным бегуном.

– Нет. – Бэйл посмотрел на меня своим привычным насмешливым взглядом. – Он делает это только потому, что никогда не верил в то, что я умер. Ведь не было никакого тела. И он знает, что если будет сохранять этот… миф вокруг моей личности, то я никуда не смогу попасть, потому что меня могут узнать. Хоторн всех сделал своими шпионами. Он наклеил мое лицо везде, где только можно. Гениальный ход, надо отдать должное этому подонку.

Я непроизвольно вспомнила многочисленные передачи о жизни Бэлиена Треверса, которые день и ночь крутили по всем информационным каналам. Неужели все это было делом рук Хоторна?

Я сжала губы и никак не отреагировала на его слова. Впервые у меня возникло чувство, что Бэйл добровольно открыл дверь в свое прошлое.

– Однажды он усомнился в том, что сможет найти меня. Поэтому начал искать бегунов, которые могли бы занять мое место. Вот только он так никого и не нашел.

– Пока не появилась я.

Бэйл кивнул и снова посмотрел в витрину:

– Пока не появилась ты.

– Мне очень жаль, – сказала я тихо, хоть и не понимала, за что, собственно, извинялась.

То, что Хоторн не хотел отпускать своего бегуна, потому что не верил в его смерть, это я могла понять. И все-таки мне было жаль, что из-за этого у Бэйла не будет шанса на нормальную жизнь.

Бэйл ничего не сказал. Он отвел взгляд от витрины и посмотрел в направлении кураториума. Еще немного, и я наконец смогу обнять Лис, Луку и Гилберта.

Подкова находилась уже прямо перед нами, недалеко. Обе башни не только имели синий наружный фасад, но еще и были подсвечены синим светом. В отличие от института в Новом Лондоне, который выглядел как вытянутый вихревой поток, это здание выглядело как вихрь прямой. Круглое пространство между башнями представляло из себя свободную, незастроенную поверхность, на которой не было разбито ни парка, ни чего-либо еще.