День из жизни старика на Бёркендейл, 42 - [4]

Но с тем камином было давно покончено. Сначала в Англии вырубили все леса, тому уж лет двести назад, нечем стало топить. Новые леса есть, но они проросли бурьяном, ежевикой, и со всей своей стоячей водой, имеют не очень привлекательный вид. Гулять бывает трудновато. Еще и плесень. Она покрыла не только дома и всякий камень в стране, она также вгрызлась ровным слоем в стволы деревьев. Может быть, в юности они имели коричневый или белый окрас, как у берез, например. Но это продолжалось недолго. Сколько старик себя помнил, все деревья в Англии имеют зеленые заплесневевшие стволы, как братья одного-единственного вида. Это про древесину для протопки. Дальше пошла эра угля. Старик в ней, в этой эре пожил. Но потом не стало у него сил таскать уголь взад-вперед, и во время ремонта он решился на газовый камин. Как-то страшно было начинать. Старик просыпался и шел проверять, не взорвалось ли что? Но со временем даже понравилось. Только у нового, газового камина, труба выходит в сторону, на улицу, и верхние комнаты больше не греет. Потому там бывает холодновато. Есть, конечно, электрический камин, но он для сильных холодов. Вот отчего огромные особняки вечерами стоят во мраке. Все окна плотно зашторены, а свет горит в одной комнате - сидят, греются, про погоду говорят. И не то волнует головы, что обрушится ледяной туман или вьюга, а что из этого получится дома, внутри, и удастся ли еще согреться?

"Двойные окна двести лет назад, утепление в стенах двести лет назад..." - шептал старик, споря с сыном, и не мог успокоиться. Он не стал читать его письмо, а отложил его на полку, подальше, но на видное место. Зажег свой газовый камин, залил в овес молоко и стал завтракать. Не то старик не мог взять в толк, как это сын дошел до таких мыслей, а откуда, в самом деле, появились такие люди? Все, кого старик знал, думали, как он, делали, как он, и двести лет назад, и триста, наверное, тоже. Взять, к примеру, дом у соседей и тот замок, где он побывал на экскурсии, пришло ему в голову. Первый 19-го века, а второй - 15-го, и что же? Если зубцы сверху убрать, ведь точь в точь одна постройка - стены из камня, окна есть, крыша есть тоже... Теперь строят немного по-другому, но хорошо, когда в квартале все дома одного вида. А отличия тоже есть. Тут дома из серого камня с окнами и крышей, а в том квартале могут быть из коричневого кирпича, но тоже обязательно с окнами и крышей. Разве это не стиль?..

Старик потер свой лоб, покрытый чередой мелких, бегущих в одном направлении морщинок, взбегающих от бровей до самой макушки. Проверил, все ли в порядке на лице. Детской голубизны прозрачные глаза его смотрели хорошо. Под ними, на своем месте, были мягкие мешочки. Рука скользнула ниже. Разгладила рыжевато-серебристые усы, красивыми дугами закрывающие рот и осеняющие террасами щеки до самого подбородка. Соревнуясь с их длиной, тут же на щеках находилась белая шерсть, нити, много лет не стриженные, опадающие до самой груди, мягким своим волнением завершая эту выдающуюся конструкцию.

"Разве это не стиль?" - повторил старик и почувствовал и себя изящным. Он достал из кармана расческу, тронул пушок на голове, роскошь своих усов, ежась всей своей маленькой фигуркой за столом и жалобно поглядывая на сумрачные небеса. Ему показалось, что сквозь мглу где-то тонким бликом засветились тучи и оттуда, может быть, появится солнце. Но пока это был только неизвестный знак, воздушный сигнал, поданный зябнущему старику, не оставивший, однако, следа ни в размякшей хляби туч, ни в его занятой голове.

"Да, - вернулся старик мыслью к началу своих рассуждений. - Откуда берутся эти люди? Как вообще мог появиться такой человек? Сами соседи и их дети учились в школе нашего района, работают в ближнем переулке, женились на девушках с соседних улиц и дома купили за углом. Многие никогда не выезжали из города! Им это и в голову не придет! Но иногда, без всякой причины, в самой толще наших соседей возникает личность, готовая сесть на корабль, жить с людоедами или даже уехать в Австралию... Нигде такого нет! Например, настоящий немец должен жить в Германии. А у нас? Как будто рождается два вида людей... ничем друг на друга непохожих, - с обидой думал старик о сыне-австралийце. - Ну и пусть едут. Строят себе стеклянные дома..."

"Почему и нашу страну не сделать ярче?" - спросил сын. Старик поразился такому вопросу. "Потому что... пусть будет так, как было! - умело парировал он. - Все равно мы будем жить, как жили, в нашей доброй, старой, гордой Англии!"

Он протянул было руку к письму, но тут вспомнил, как подтрунил сын над этими его последними словами. Он сказал, что англичане сами эту гордость о себе придумали, хвалят себя без зазрения совести и другим о себе внушают. А что за гордость такая особая? Упрямство и упорство, вот и все. И тут он взял и в довершение обиды показал две австралийские монеты. На одной была изображена английская королева, как и полагается - вечно юная и прекрасная. А вторая монета чеканки прошлого года, и королева на ней - совсем не привлекательная пожилая женщина! Старик тогда вспылил - это просто издевательство над короной! Он и сам, конечно, отъявленный скептик, он сам любит подтрунить над Англией, но критику от сына-австралийца не потерпит. "Тем более, что это мы вас породили, ленивцев!" - твердо напомнил он сыну его место.