День исполнения желаний - [15]

Шрифт
Интервал

Впервые до меня дошли нелестные слухи о евреях, живших на нашей улице. Еврейские лавочники, так же как и все прочие, припрятывали продукты, взвинчивали цены и всячески пытались нажиться на войне. Моше, владелец лавки, где торговали обоями, хвастал, что его жена накупила продуктов на пятьсот рублей.

— Хвала Господу, — говорил он, — теперь нам хватит запасов на целый год. А уж война точно дольше не продлится. — И он с улыбкой поглаживал свою серебристую бороду.

Все перемешалось. Молодые евреи, которым посчастливилось получить синие карточки, по-прежнему могли заниматься изучением Талмуда, но бледные озабоченные их ровесники, обладатели зеленых карточек, изо всех сил старались сбросить вес, чтобы избежать рекрутчины. Тем, кто торговал мукой и зерном, сопутствовала удача, но сколько переплетчиков, учителей, писарей остались без работы! Немцы захватили Калиш, Беджин и Ченстохов. Мое беззаботное детство осталось в прошлом, а будущее внушало тревогу: я предчувствовал неизбежность катастрофы. Ох, не надо было нам переезжать! Смирись мы в свое время с отсутствием нормальной уборной и газа в доме № 10, может, беда и обошла бы нас стороной…

Отец утверждал, что война — это схватка между Гогом и Магогом. И что ни день находил новые подтверждения скорому приходу Мессии…

Голод

Оккупация немцами Варшавы не оправдала наших детских надежд. Евреи так и не оделись в современные костюмы, а еврейских мальчиков так и не отправили в гимназии. Евреи по-прежнему расхаживали в своих длиннополых лапсердаках, а мальчики по-прежнему ходили в хедер. В новинку были только немецкие констебли в синих плащах. А польские и еврейские жандармы теперь разгуливали по улицам с резиновыми дубинками. Нехватка продуктов ощущалась все острее, магазины пустели на глазах. У торговок, продававших фрукты на Яношском базаре и других рынках, почти не осталось товара. Голод ощущался все явственнее. Немецкие марки ходили теперь наравне с русскими рублями. Автор передовиц в еврейской газете «Сегодня» прекратил восхвалять союзников и принялся столь же рьяно поносить их. Он предрекал, что германские войска вот-вот захватят Санкт-Петербург.

По праздничным дням люди по-прежнему собирались в наш дом на молитву, но многие женщины больше не могли платить за место. Когда Ашер-молочник начинал читать нараспев, женщины принимались причитать. Слова: «Одни погибнут от меча, другие от глада, третьи от огня, четвертые от потопа» приобрели мрачную реальность. Все чувствовали, что Провидение готовит ужасные испытания. На Рош-Хашана нам нечего было подать на стол, а ведь по праздникам полагается есть вдосталь, особенно в начале нового года. Отца теперь редко звали на раввинский суд, свадьбы или разводы, зато с ним часто советовались по поводу обычаев приема пищи, но за эти советы он не брал ни гроша.

Все же и от немцев нам была кое-какая польза: моему брату Иошуа теперь не грозило стать солдатом русской армии. Он мог больше не прятаться от русских, и ему не надо было жить под вымышленным именем. Теперь он спокойно приходил к нам в гости, правда, посещения его неизменно заканчивались стычками с отцом.

Брат и его светские книги посеяли семена ереси в моей голове. Мы, евреи, верим в Бога, существование которого невозможно доказать. Мы не имеем ни собственной страны, ни земли, на которой могли бы работать, и так и не научились никаким полезным ремеслам. И вот теперь многочисленные владельцы опустевших лавочек вынуждены без дела слоняться по улицам.

На Крохмальной 10 наша семья вместе с бедняками-соседями строила шалаш на Праздник Кущей, но в доме № 12 жили люди зажиточные, и наша бедность особенно бросалась в глаза. Помню, моя мать как-то подала мне суп, где, как говорится, «под бульоном» ничего не было. Управляющий, реб Исайя, заметив это, кинул мне в тарелку соленый кренделек. Я, конечно, смутился, и в то же время был благодарен ему за эту заботу.

Война показала мне никчемность раввинов, таких как мой отец. Теперь раввины в атласных капотах стекались из других городов и местечек в Варшаву и тщетно бродили по улицам в поисках хлеба. Тысячи брачных маклеров, посредников и мелких торговцев не знали, чем заработать на жизнь. Голодающие мужчины дремали над томами Талмуда в молельных домах и домах учения. Зима выдалась холодная, а топлива для печей было не достать.

В молельных домах некоторые евреи толковали о том, что, когда Исав набивает себе брюхо, Иакову тоже перепадает косточка, а вот когда Исав отправляется воевать, Иаков впадает в нужду. Вот если бы Господь сжалился над народом Израиля и послал помощь! Но небесам явно было в то время не до евреев.

Я хочу рассказать об Иосифе Маттесе. Он посвятил себя изучению религии, а жена его торговала гусями. Еще до прихода немцев цена на гусей взлетела до двадцати пяти рублей. Кто на Крохмальной улице мог позволить себе такую роскошь? Иосиф Маттес, его жена, дочери и их мужья остались без гроша. Другие торговцы предусмотрительно приберегли что-то на черный день, а Иосиф Маттес все жертвовал бедным и радзиминскому раввину.

Те, кто собирался в доме учения, не подозревали о том, как Иосиф нуждался. Военные годы приучили людей в первую очередь заботиться о самих себе. Мужчины, пребывавшие в достатке, молились рядом с теми, у кого не было во рту маковой росинки, но им и в голову не приходило помочь соседу. Впрочем, им тоже особенно нечем было поделиться. Все боялись завтрашнего дня. Никто уже не верил, что война скоро кончится.

Продолжить чтение
Еще от автора Исаак Башевис-Зингер
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Мешуга

«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, — вспоминал Исаак Башевис Зингер в одном интервью. — Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же».«Мешуга» — это своеобразное продолжение, возможно, самого знаменитого романа Башевиса Зингера «Шоша». Герой стал старше, но вопросы невинности, любви и раскаяния волнуют его, как и в юности. Ясный слог и глубокие метафизические корни этой прозы роднят Зингера с такими великими модернистами, как Борхес и Кафка.

Последняя любовь

Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.

Корона из перьев

Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.

Друг Кафки

Американский писатель Исаак Башевис Зингер (род. в 1904 г.), лауреат Нобелевской премии по литературе 1978 г., вырос в бедном районе Варшавы, в 1935 г. переехал в Соединенные Штаты и в 1943 г. получил американское гражданство. Творчество Зингера почти неизвестно в России. На русском языке вышла всего одна книга его прозы, что, естественно, никак не отражает значения и влияния творчества писателя в мировом литературном процессе.Отдавая должное знаменитым романам, мы уверены, что новеллы Исаака Башевиса Зингера не менее (а может быть, и более) интересны.

Поместье. Книга II

Роман нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера (1904–1991) «Поместье» печатался на идише в нью-йоркской газете «Форвертс» с 1953 по 1955 год. Действие романа происходит в Польше и охватывает несколько десятков лет второй половины XIX века. После восстания 1863 года прошли десятилетия, герои романа постарели, сменяются поколения, и у нового поколения — новые жизненные ценности и устремления. Среди евреев нет прежнего единства. Кто-то любой ценой пытается добиться благополучия, кого-то тревожит судьба своего народа, а кто-то перенимает революционные идеи и готов жертвовать собой и другими, бросаясь в борьбу за неясно понимаемое светлое будущее человечества.

Рекомендуем почитать
Подвиг Томаша Котэка

Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.

Это мои друзья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Том Сойер - разбойник

Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.

Пусть танцуют белые медведи

Повесть известного шведского писателя Ульфа Старка «Пусть танцуют белые медведи» рассказывает об обычном подростке Лассе: он не блещет в учебе, ходит в потертых брюках, слушает Элвиса Пресли и хулиганит на улицах.Но однажды жизнь Лассе круто меняется. Он вдруг обнаруживает, что вынужден делать выбор между новым образом примерного мальчика с блестящими перспективами и прежним Лассе, похожим на своего «непутевого» и угрюмого, как медведь, отца. И он пытается примирить два противоречивых мира, найти свое место в жизни и — главное — доказать самому себе, что может сделать невозможное…

Простодурсен. Лето и кое-что еще

Перед вами – долгожданная вторая книга о полюбившихся жителях Приречной страны. Повседневная жизнь всех шестерых – наивного Простодурсена, надёжного Ковригсена, неугомонной Октавы, непутёвого Сдобсена, вредного Пронырсена и Утёнка, умеющего отыскивать необычные вещи со смыслом, – неспешна и подробна. В этом завораживающем мире то ли сказки, то ли притчи времена года сменяют друг друга, герои ссорятся и мирятся, маются от одиночества и радуются праздникам, мечтают о неведомой загранице и воплощают мечту о золотой рыбке…

Тоня Глиммердал

Посреди всеобщей безмолвной белизны чернеет точечка, которая собирается как раз сейчас нарушить тишину воплями. Черная точечка стоит наборе Зубец в начале длинного и очень крутого лыжного спуска.Точку зовут Тоня Глиммердал.У Тони грива рыжих львиных кудрей. На Пасху ей исполнится десять.«Тоня Глиммердал», новая книга норвежской писательницы Марии Парр, уже известной российскому читателю по повести «Вафельное сердце», вышла на языке оригинала в 2009 году и сразу стала лауреатом премии Браге, самой значимой литературной награды в Норвегии.

Вафельное сердце

«Вафельное сердце» (2005) — дебют молодой норвежской писательницы Марии Парр, которую критики дружно называют новой Астрид Линдгрен. Книга уже вышла в Швеции, Франции, Польше, Германии и Нидерландах, где она получила премию «Серебряный грифель».В год из жизни двух маленьких жителей бухты Щепки-Матильды — девятилетнего Трилле, от лица которого ведется повествование, и его соседки и одноклассницы Лены — вмещается немыслимо много событий и приключений — забавных, трогательных, опасных… Идиллическое житье-бытье на норвежском хуторе нарушается — но не разрушается — драматическими обстоятельствами.