День инкарнации - [9]

Основная цель системы отрядов состоит в том, чтобы мы присматривали друг за другом. Никому не дают уйти в свой собственный мирок. Заметив, что кто-то впадает в крайности, мы совместными усилиями стараемся вернуть его в нормальное состояние.

Наши родители создали тот маленький ад, в котором мы обитаем. А наша задача — помочь друг другу в нем выжить.

«Того, кто привык к злоключениям, не так легко повергнуть в уныние».

Это, конечно же, верно и в отношении Дженис, хотя при всей солидарности нашего отряда ей так и не удалось никого уговорить с собой поменяться. Мне было ее жаль, но не слишком, ведь она уже успела одержать свою победу; а как только я надела скафандр и встала на лед, все ее проблемы тут же вылетели у меня из головы.

Кататься на коньках, как мне кажется, не так весело, как на лыжах, но мы все же здорово позабавились. Если встать в цепочку и толкать друг друга, то крайний благодаря низкой гравитации может укатиться по гладкому метановому льду на пару километров.

А потом наступило время вернуться в курортный поселок. Мы все приняли душ, а сотрудники курорта в это время почистили и привели в порядок наши костюмы, которые мы надели снова, чтобы следующая партия туристов получила арендованные тела в полном снаряжении, готовыми для спортивных развлечений.

Мы открыли шлемы, чтобы на головы нам поместили сканеры. Квантовые сверхпроводящие устройства прошлись по клеткам наших мозгов и собрали все, что там обнаружили, а затем наши мозги — нашу сущность — загрузили в буфер и выслали с помощью коммуникационного лазера обратно на Цереру в симуляцию, в которой все мы обитали.

По сравнению с реальностью Титана симуляция показалась несовершенной. Но у меня не было времени разобраться, в какой степени проявляются эти отличия, поскольку мне нужно было спасать Дженис от тех проблем, которые она нашла на свою задницу.

Так мы и живем. Такова система отрядов. Один за всех, и все за одного.

Кроме того, Дженис почти всю мою жизнь была моей лучшей подругой.

Анна-Ли, мать Дженис, конечно же, поджидала ее, сидя в маленькой гостиной перед спальней Дженис. (Упоминала ли я, что мы спим, доктор Сэм? Спим мы не так много, как те, кто уже воплотился, а лишь несколько часов, но наши родители хотят, чтобы мы к моменту инкарнации привыкли к мысли о том, что надо спать, когда устаешь, чтобы мы не вырубались от переутомления как раз в тот момент, когда будем заниматься каким-нибудь опасным или важным делом.)

(Единственное отличие наших снов от ваших состоит в том, что мы не видим сновидений. Собственно, какое это имеет значение, если мы все равно не можем вырваться из мира, существующего в мечтах наших родителей.)

И только я оказалась в моем смоделированном теле, в моей спальне, находящейся в симуляции, как раздался вопль Дженис, обращающейся ко мне по личному каналу:

— Здесь мама! Ты нужна мне прямо сейчас!

И вот я щелкаю несколькими переключателями в мозгу, оказываюсь прямо в голове Дженис и получаю тот же сенсорный материал, что и она. Я смотрю на нее и говорю:

— Послушай, нельзя тебе разговаривать с Анной-Ли в таком виде.

Дженис находится в своей обычной аватаре, которая напоминает картинку мелками, нарисованную умалишенным. Тельце из черточек, огромные желтые ботинки, круглая, как пузырь, голова с вьющимися рыжими волосами, похожими на проволочки.

— Загружайся в свой кводбод! — велю я ей. — Немедленно! И вот она перезагружается, и теперь у ее аватары четыре руки — две из плеч, две из тазобедренных суставов. А волосы по-прежнему ярко-рыжие. На всех своих аватарах, как бы они ни выглядели, Дженис всегда рыжеволосая.

— Что ж, — говорю я, — теперь все нормально.

То есть нормально для Цереры. Это же астероид с совсем небольшой гравитацией, поэтому иметь ноги там действительно нет смысла. Из-за микрогравитации ноги просто тащатся за тобой, ударяются о предметы, и на них остаются синяки и царапины. А вот запасная пара рук еще никому не помешала, верно? Так что большинство живущих в среде с низкой или нулевой гравитацией используют кводбоды, намного более практичные, чем тело с двумя ногами.

И вот Дженис отталкивается левыми руками и проплывает через двери в гостиную, где ждет ее мама. Анна-Ли тоже предстает в виде кводбода, только в ее случае это не аватара, а трехмерный голографический скан ее настоящего тела. Заметно, что она в ярости: губы поджаты, глаза прищурены, лицо напряжено, обе пары рук сложены на туловище, и пальцы вцепляются в плечо противоположной руки, как будто она сдерживает себя, чтобы не впиться в Дженис и не тряхнуть ее.

— Привет, мама, — произнесла Дженис.

— Ты поставила под угрозу не только себя, — начала Анна-Ли, — но и других.

— Сначала сядь, потом отвечай, — пробормотала я изнутри Дженис на ухо. — Не торопись.

Меня слегка удивило, что Дженис меня послушалась. Она проплыла к креслу, устроилась в нем, воспользовавшись нижними конечностями, а потом заговорила.

— Никто не подвергался опасности, — рассудительно возразила она.

Ноздри у Анны-Ли сжались.

— Ты отклонилась от курса, заложенного программой полета, которая создавалась ради вашей безопасности, — сказала она.