День чудес - [10]

Шрифт
Интервал

В них было все: и тоска, и мольба, и грусть, и радость, и снова тоска. Не знаю, сколько мы так сидели, глядя друг другу в глаза. Потом я осторожно поднялся, сделал шаг, еще… Теперь взгляд зверя выражал интерес и тревогу. Я приближался к зверю, думая, как бы не вспугнуть его…

Он исчез, растворился! Секунду назад был здесь и все! Я стоял на крыльце и дрожал. Меня колотило от ощущения, что я был на пороге разгадки одной из самых горьких тайн планеты. Вокруг был живой лес, кто-то пронесся у меня над головой, едва не задев крыльями волосы.

«Теперь, главное, определить, не сплю ли я», — вернувшись и дом, я вырезал на двери слово «ЗВЕРЬЕ». Едва успев нацарапать последнюю букву, я почувствовал, как что-то тяжелое обрушилось на голову сзади.

…Реальность начала приходить ко мне розовыми вспышками у глаз и жуткой головной болью. Я лежал на чем-то твердом. С трудом открыл глаза и увидел над собой брешь в прогнившем потолке…

«Так вот в чем дело! — понял я. — Гнилая доска вывалилась из крыши и оглушила меня, когда… Когда?!» Постепенно события ночи всплыли из памяти Я вспомнил, что вырезал слово «ЗВЕРЬ». Попробовал приподняться, и тут же корявая надпись. «ЗВЕРЬ» возникла у меня перед глазами. Значит, все, что происходило со мной сегодня ночью и раньше, все это не сон, не видения, а явь. Значит, где-то здесь, совсем близко, разгадка…

Я спустился к ручью, шишка на голове была внушительной, и холод, конечно, прикладывать было уже поздно, но вода освежила меня. Я намочил, рубашку и пошел к дому Хозяина. К лежащим на столе продуктам не притронулся. Я искал. Если бы меня тогда спросили, что я ищу, вряд ли бы я ответил. Я перерыл все, заглядывал в печку — ничего. Вышел и направился к сараю. На дверях почему-то висел замочек с цифровым шифром. Странно, от кого нужно было запирать этот сарайчик. Попробовал заглянуть в щель между дверью и стеной, обошел вокруг — окна нет, и вдруг вспомнил У меня когда-то был точно такой замок. Надо вспомнить шифр. Шифр… Я вспомнил: 3832. Набрал просто так, чтобы успокоиться. Конечно, никакого эффекта. Машинально покрутил один из барашков, и произошло чудо! Замок распался! Я вошел. Обыкновенный сарай: ножовка, молоток, банка с гвоздями, банка с шурупами, набор отверток, инструменты, запчасти, запах стружек, машинного масла и еще чего-то… отчего засосало под ложечкой. В углу бочка, запах оттуда. Я снял крышку. Мясо! Настоящее мясо! Не то, которым завалены все гастрономы — резина, выкрашенная под мясо в целлофане, нет! Настоящая солонина. Я бросил крышку и выбежал из сарая. Накинул дужку замка на петли, побежал… Наверх! Туда, где еще полчаса назад тарахтел его «Джип», туда, куда он ездит каждый день! Следы хорошо видны! Еще бы! Утром туда, вечером назад! Только жарко, так я давно не бегал. Все время вверх, в луже четкий след протектора — большие квадраты, посередине выемка. Рубашка противно липнет к телу, расстегнул все пуговицы. Бегу минут двадцать, вернее, уже не бегу. Просто иду быстро, нагнувшись почти до земли, хватаясь руками за кусты. Лес становится реже, вышел на плато. Следы ведут прямо к середине его, вот сюда, к этому камню. И все? Как это? Не может быть! Он ведь не летает, этот «Джип».

Огляделся по сторонам. Вот след идет прямо ко мне, четкий, свежий, и пропадает здесь у камня на который я наступил, из-за которого теряю равновесие и падаю, и лечу с него, с этого камня. Лечу? Сколько? Секунду, минуту, день? А это что такое? «Джип»? «Джип», прямо у меня перед глазами… Я лежу на животе, а прямо перед моими глазами машина, которой до того времени, пока я не оступился, не было и в помине! Или он только что подъехал сюда? А где же тогда Хозяин?

Я приподнялся. Солнце странного сиреневатого цвета освещало плато, покрытое высокой голубой травой. По ней огромными стадами бродили звери. Никогда до этой минуты я не видел такого количества зверей.

— Я знал, что вы придете, — Хозяин стоял передо мной с длинным шестом погонщика скота, — я вас не случайно пригласил отдыхать сюда. Тогда на базаре я узнал вас сразу. Видел пару раз на экране, когда гостил в городе у сестры. Нам очень понравилось то, о чем вы говорили и как вы говорили. Тогда на базаре я подумал, может быть, вы сможете убедить их быть внимательными…

— Постойте! Кого их? Где мы?

— Мы в гостях…

— В гостях? У кого?!!

— У зверей, у птиц, у природы..

— Но ведь все звери покинули планету, исчезли…

— Не совсем. Они просто перешли… — он подбирал слова.

— В другое измерение?!!

— Не знаю, как это называется правильно. Но это их мир. Не думайте, что здесь царит полная гармония! Нет, здесь они живут по тем законам которые установила природа. Здесь они борются за существование, здесь сильные убивают слабых, но в их жизнь никто не вмешивается! Они долго ждали, пока мы успокоимся, поймем, что нельзя так… Ни одно из животных не исчезло бесследно, они просто вынуждены были уйти, спасаясь от человека. Но они хотят вернуться, они уже не могут без нас, так же, как мы не можем без них… Вы должны рассказать это всем! Я вас для это сюда и пригласил, вы сможете, я знаю…

Рядом с нами стоял мой ночной гость, и выражение надежды светилось в его грустных глазах.


Еще от автора Виталий Викторович Павлов
Герцеговина Флор

Виталий Викторович Павлов в литературных кругах известен как драматург. В настоящую книгу включены три его остросюжетных повести: "Герцеговина Флор", "Рыбный день" и "Доктор Сатера". Автор относит их к жанру "некриминального чтива". Книга рассчитана на широкие круги читателя…


Рекомендуем почитать
Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Колючий мед

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.


Неделя жизни

Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.


Белый цвет синего моря

Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.


Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Огненные зори

Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.