День ботаника - [102]

– Одно к одному… – егерь торопливо дожевал и вытер рукавом губы.

– Ну-ка, Студент, помоги подняться. Клык на холодец, сейчас мы услышим массу интересного.

XI

Лина сидела на постели, привалившись к стене. Вид у неё был ужасный: лицо под замотанным бинтом лбом набрякло синюшным отёком, глаза превратились в щёлочки. При виде Егора она сделала попытку усмехнуться. – Пришёл посмотреть, любовничек? Бич бросил на напарника недоумённый взгляд.

– Мы познакомились в Универе, в общаге. – поспешил объяснить Егор. – Она работала в библиотеке, помогала мне освоиться. Посёлок показала, рынок. Ну и…

– Ясно. Ну что, коза, доигралась? Что вам вообще из-под нас надо? Только не вздумай ездить по ушам за тех жмуров на Воробьёвых.

Он выглядел ненамного лучше: землисто-бледное лицо, всё в мелких капельках пота, губы посинели, глубоко запавшие глаза горят лихорадочным огнём. «Как бы, и вправду, не рана не воспалилась…» – встревожено подумал Егор и пододвинул напарнику стул. Лина откашлялась, скривилась и поднесла руку к голове.

– Я толком ничего не знаю… – она говорила невнятно, глотая звуки. – Две недели назад прошла инфа насчёт человека из-за МКАД, который собирается искать что-то в Курчатнике. Вот мне и поручили найти… вот его. Егор скривился. – Так ты, значит, в постель ко мне по поручению прыгнула?

– Ещё скажи, что тебе не понравилось! И вообще, мы не собирались никого убивать. Расспросили бы, что вам там понадобилось, и всё. Ну, надавили бы, если бы вы упёрлись.

– Надавили? – егерь недобро усмехнулся. – На меня? Не много ли о себе думаешь, девочка?

– На этот случай у меня был Седрик. Он уверял, что его эликсиры способны развязать язык кому угодно. Егерь покопался в кармане и извлёк кожаный футляр, открыл и продемонстрировал пленнице ряд пузырьков с разноцветными жидкостями. Егор присмотрелся – точно такой же несессер был у сетуньца в памятном видении.

– Интересно, какой из них? Это из рюкзака Седрика. – пояснил он Егору. – Бросил, когда бежал пораненный, партизаны подобрали. Ещё и отдавать не хотели – на Речвокзале за любой из этих флакончиков дают целое состояние, хоть в желудях, хоть в долларах. А тебе, Студент, эта штучка, похоже, знакома?

Скрывать дальше не имело смысла. Егор в двух словах обрисовал ситуацию с погибшим Конкиным, Наиной и тем, что он увидел в глазах мертвеца.

Бич замысловато выматерился.

– И ты молчал?

– Гоша посоветовал. – пожал плечами Егор. – Откуда же мне было знать, что у вас тут такие расклады?

– Ладно… – егерь сплюнул. – Я тоже хорош, послушал Яшу: «мол, не надо грузить парня проблемами с Золотыми лесами, придёт время – сам всё узнает…» Вот, значит, и узнал! И ведь намекнул, что ты крутишь шуры-муры с ихней девицей – тут бы мне и насторожиться… А Гоша – ну, пенёк трухлявый, дай только добраться до тебя!

Егор зло сощурился.

– Конкина ты навела на сетуньцев? Только не ври, я говорил с его одногруппниками.

– Я. Но он сам виноват, что полез в квартиру Новогородцева, велено было только разузнать.

– Это я уже догадался. А комнату его кто-то из ваших обыскивал?

– Макс, тот, которого вы убили.

– Выходит, я не ошибся.

Он обернулся к напарнику.

– Помнишь подстреленного, того, что с порезанной рукой?

– Думаю, он не доложил, что ты его застукал. – кивнул Бич. – Иначе не стала бы брать с собой. Не доложил ведь, а?

Лина потерянно молчала.

– Дисциплина, как я погляжу, у вас на высоте. – ухмыльнулся егерь. – Последний вопрос и можешь отдыхать. Кто работает на вас в лаборатории Шапиро?

– Никто. Это он всё рассказал. – девушка кивнула на Егора. – А Конкин так, случайно подвернулся.

– Врать не умеешь. Ну, допустим, о рейде ты узнала от Студента – в постели чего только не скажешь… Но о том, что Шапиро собирает сведения о Новогородцеве, он тебе сказать не мог, потому что и сам узнал в последний момент! И Конкин не мог, Яша только-только начал готовить его в рейдеры и ничего важного сообщить не успел. Так что колись до донышка, если не хочешь поиметь неприятностей!

Лина отвернулась и уставилась в стену. Губы у неё дрожали.

– В молчанку решила поиграть? Слышь, Студент, я тут, неподалёку видел муравейник. Пристроим на него эту биксу, ручки-ножки растянем на колышках, чтоб не дрыгалась. Можно даже не раздевать – мураши и так до неё доберутся. За неделю косточки добела очистят, клык на холодец! Чекист и его партизаны слова не скажут – знают, что со мной лучше не связываться, а со Шмулем я как-нибудь договорюсь.

Егора передёрнуло.

– Ты это… полегче, всё же, а?

– Полегче, говоришь? А если они снова что-нибудь выкинут? А ну, колись, тварь! – взревел он. – Лес свидетель, я не шучу!

На Лину было жалко смотреть. Она переводила взгляд с одного мучителя на другого, пытаясь уловить на их лицах хоть тень сочувствия.

Егор отвернулся. Ему не хотелось видеть глаза девушки – затравленные, полные отчаяния и ужаса.

– Это всё ваш завхоз…

– Вислогуз?

– Да. Он и об этом рейде рассказал, правда, в общих чертах – сам почти ничего не знал. Ну, я и подумала, что если вы собрались в Курчатник – надо либо тут вас ждать, либо на МЦК, на «Панфиловской».

– Там другая группа?

Кивок.

– Ясно. Выходит, не подвела