День ангела - [32]
Пели и пили до рассвета. И только когда ночное небо стало бледнеть и что-то розовое, мерцающее, как брюхо молоденькой рыбы, проплыло в его глубине, все вдруг поднялись с одеял и подушек, стряхнули еловые иглы.
– Понравилось вам? – обиженно спросила Надежда и хрустнула смуглыми, сплетенными над затылком руками.
По тому взгляду, которым она полоснула его лицо, Ушаков понял, что он не оправдал ее ожиданий.
– Да, очень.
– Мы – русские люди, – с вызовом сказала Надежда. – Что бы ни говорили, а песня есть сердце народа. Согласны?
Лиза стояла поодаль, но не торопилась уходить. Ушаков чувствовал ее взгляд на своем лице.
– Хотите остаться, Димитрий? – Надежда слегка исказила его имя. – У нас для гостей здесь отдельный есть домик…
– Спасибо, Надин, я уж лучше поеду, – торопливо ответил Ушаков. – Я завтра в Нью-Йорк собирался по делу…
– В такую жару – и в Нью-Йорк? – протянула Надежда, своей интонацией давая понять, что ни на грош не верит Ушакову. – Ну, что ж, как хотите… Раз надо – так надо…
Дневник
Елизаветы Александровны Ушаковой
Париж, 1958 г.
Когда я просыпаюсь, я ведь не сразу вспоминаю, что его больше нет. И несколько секунд мне так хорошо! О ГОСПОДИ! ГОСПОДИ! ГОСПОДИ! Вот так и буду писать. Господи! Дай мне забыть. Убей во мне память, зачем мне память?
Пошла вчера к Вере. Увидела Митеньку. Он похож на Леню. Взяла его на руки. Посадила на колени. Смотрю: родинка на виске. Значит, не он. У Лени не было никакой родинки. Но они очень похожи. За Митю я тоже волнуюсь. Не так, как за Леню, но тоже волнуюсь. Раньше, бывало, с ума сходила: вот Леня летит куда-то на самолете, а я не сплю, смотрю на часы. Скорее бы позвонил! Или когда он ездил в Эфиопию, делал там жителям прививки от тропических болезней, тоже ведь я ни секунды покоя не видела. А сейчас – он во мне. Куда он от меня денется? Кладу руку на живот: вот ты, мой маленький. Вот, шевелишься. Пойдем на улицу. Там уже листва. Я везу тебя в коляске, на личике прыгают тени. Митенька – другой, не такой, как мой Леня. Мой никогда не плакал, не капризничал. А Вера говорит, что Митя без ее руки не засыпает. Сказала Георгию. Он огорчился: куда это годится? Мальчик должен быть мальчиком. Кто знает, что выпадет в жизни. А он у нас нежный. На виске родинка, как у барышни. Но все же похож на Ленечку, очень похож. Может, ему повезет?
Вчера я весь день ждала Настю. Вечером спрашиваю у Георгия: что же она не приехала? А он говорит, что она приезжает в пятницу. Я думала, что пятница была вчера. Оказывается, я все перепутала. Пятница – послезавтра. А по четвергам – это я прекрасно помню! – мы встречались с Колей. Я так его загадочно называла в своих записках: Н. Какой еще Н.? Ну, Коля и Коля. Мой грех. Не может быть, чтобы от этого Ленечка умер. При чем же здесь Коля? О господи.
Вермонт, наше время
Дошли до машины. Ушаков открыл дверцу.
– Куда вы торопитесь? – спросила она. – Слышите, какие у нас цикады?
И положила руки на его плечи – не обняла, не прижалась, просто положила руки, словно это было ей удобно.
– Qu’est-ce que tu fais, toi? – спросил он.
– Переведите! – засмеялась она.
– Я спросил: что ты делаешь?
– Пытаюсь понять.
Ушаков наклонился к ее лицу:
– Поедем?
– Поедем – куда?
– Куда ты захочешь. Мне так очень трудно.
– А надо?
– Мы взрослые люди. Tu va pas te barrer comme Ça?[43]
– Ах, делай как знаешь! – неловко отмахнулась она.
Через двадцать минут подъехали к дому.
– Да это поместье! – пробормотала она, оглядываясь. – И все – одному человеку?
– И все – одному, – ответил он, пропуская ее в дверь.
Но тут, в темноте комнаты, где слабо белели от заоконного звездного света березовые дрова в камине, так что казалось, будто и незажженный, камин все же освещает диван, стол и стулья, – тут Ушаков не мог больше ждать: он изо всей силы обнял ее и принялся осыпать поцелуями лицо и шею, одновременно пытаясь высвободить ее из легкого платья.
– Постой, – прошептала она. – Ведь ты же не знаешь…
– И знать не желаю. – Что-то хрустнуло под его руками, посыпались пуговицы. – Il y a des tas de choses àfaire![44]
Голод
Когда у людей отняли хлеб, все, что составляло прежде человеческую жизнь с ее чувствами, делами и мыслями, постепенно закончилось. Со стороны, наверное, было бы очень просто заметить, как именно это происходило: сначала ослабели отношения дружеские, потом мужеско-женские, потом начали сдаваться воспитанные поколениями привычки, как-то: уважение и жалость к старости, снисхождение к слабым. Дольше всего остального держалась любовь, и муж, плачущий над телом, вернее сказать, над скелетом умершей жены, и жена, из последних сил роющая яму, чтобы похоронить в ней умершего мужа, встречались еще, хотя реже и реже.
Единственным, чего не удалось победить даже голоду, оказалось материнство. Смерть ребенка перекусывала последнюю нитку, привязывающую женщину к жизни, ровно так же, как и судорожные попытки вырвать своего ребенка из рук смерти долгое время заставляли женщину двигаться по земле в поисках пищи, которая могла бы хоть на день, хоть на два продлить то еле ощутимое тепло, которое сочилось изо рта ее сына или дочки во время дыхания.
Роман Ирины Муравьевой «Веселые ребята» стал событием 2005 года. Он не только вошел в short-list Букеровской премии, был издан на нескольких иностранных языках, но и вызвал лавину откликов. Чем же так привлекло читателей и издателей это произведение?«Веселые ребята» — это роман о московских Дафнисе и Хлое конца шестидесятых. Это роман об их первой любви и нарастающей сексуальности, с которой они обращаются так же, как и их античные предшественники, несмотря на запугивания родителей, ханжеское морализаторство учителей, требования кодекса молодых строителей коммунизма.Обращение автора к теме пола показательно: по отношению к сексу, его проблемам можно дать исчерпывающую характеристику времени и миру.
«…Увез ее куда-то любимый человек. Нам с бабушкой писала редко, а потом и вовсе перестала. Так что я выросла без материнской ласки. Жили мы бедно, на одну бабушкину пенсию, а она еще выпить любила, потому что у нее, Вася, тоже жизнь была тяжелая, одно горе. Я в школе училась хорошо, книжки любила читать, про любовь очень любила, и фильмов много про любовь смотрела. И я, Вася, думаю, что ничего нет лучше, чем когда один человек другого любит и у них дети родятся…».
В календаре есть особая дата, объединяющая всех людей нашей страны от мала до велика. Единый порыв заставляет их строгать оливье, закупать шампанское и загадывать желания во время боя курантов. Таково традиционное празднование Нового года. Но иногда оно идет не по привычным канонам. Особенно часто это случается у писателей, чья творческая натура постоянно вовлекает их в приключения. В этом сборнике – самые яркие и позитивные рассказы о Новом годе из жизни лучших современных писателей.
Роман «Любовь фрау Клейст» — это не попсовая песенка-одногодка, а виртуозное симфоническое произведение, созданное на века. Это роман-музыка, которую можно слушать многократно, потому что все в ней — наслаждение: великолепный язык, поразительное чувство ритма, полифония мотивов и та правда, которая приоткрывает завесу над вечностью. Это роман о любви, которая защищает человека от постоянного осознания своей смертности. Это книга о страсти, которая, как тайфун, вовлекает в свой дикий счастливый вираж две души и разрушает все вокруг.
Полина ничего не делала, чтобы быть красивой, – ее великолепие было дано ей природой. Ни отрок, ни муж, ни старец не могли пройти мимо прекрасной девушки. Соблазненная учителем сольфеджио, Попелька (так звали ее родители) вскоре стала Музой писателя. Потом художника. Затем талантливого скрипача. В ее движении – из рук в руки – скрывался поиск. Поиск того абсолюта, который делает любовь – взаимной, счастье – полным, красоту – вечной, сродни «Песни Песней» царя Соломона.
Вчерашняя гимназистка, воздушная барышня, воспитанная на стихах Пушкина, превращается в любящую женщину и самоотверженную мать. Для её маленькой семейной жизни большие исторические потрясения начала XX века – простые будни, когда смерть – обычное явление; когда привычен страх, что ты вынешь из конверта письмо от того, кого уже нет. И невозможно уберечься от страданий. Но они не только пригибают к земле, но и направляют ввысь.«Барышня» – первый роман семейной саги, задуманной автором в трёх книгах.
Любашин вышел из департамента культуры и пошел по улице. Несмотря на начала сентября, было прохладно, дул промозглый сильный ветер, на небесах собирался дождь. Но Любашин ничего этого не видел, он слишком углубился в собственные мысли. А они заслоняли от него все, что происходило вокруг. Даже если бы началась метель, то, возможно, он бы этого сразу и не заметил. Только что произошло то, о чем говорилось давно, чего очень боялись, но надеялись, что не случится. Руководитель департамента культуры с сочувственным выражением лица, с извиняющей улыбкой на губах объявил, что театр снимается с государственного иждивения и отправляется в свободное плавание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В загородном летнем доме жили Филемон и Бавкида. Солнце просачивалось сквозь плотные занавески и горячими пятнами расползалось по отвисшему во сне бульдожьему подбородку Филемона, его слипшейся морщинистой шее, потом, скользнув влево, на соседнюю кровать, находило корявую, сухую руку Бавкиды, вытянутую на шелковом одеяле, освещало ее ногти, жилы, коричневые старческие пятна, ползло вверх, добиралось до открытого рта, поросшего черными волосками, усмехалось, тускнело и уходило из этой комнаты, потеряв всякий интерес к спящим.
Сборник повестей и рассказов Ирины Муравьевой включает как уже известные читателям, так и новые произведения, в том числе – «Медвежий букварь», о котором журнал «Новый мир» отозвался как о тексте, в котором представлена «гениальная работа с языком». Рассказ «На краю» также был удостоен высокой оценки: он был включен в сборник 26 лучших произведений женщин-писателей мира.Автор не боится обращаться к самым потаенным и темным сторонам человеческой души – куда мы сами чаще всего предпочитаем не заглядывать.
Сильна как смерть – это о ней, именно об этой любви. Для которой ничего не значит расстояние Нью-Йорк – Москва. И время. И возраст. И непрерывная цепь страданий. Но если сам человек после выпавших ему потрясений не может остаться прежним, останется ли прежней любовь? Действительно ли «что было, то и теперь есть», как сказано в Библии? Герои романа «Портрет Алтовити» видят, что всё в этой жизни – люди, события, грехи и ошибки – непостижимо и трагически связано, но стараются вырваться из замкнутого круга. Потому что верят – кроме этой, неправильно прожитой, есть другая, подлинная жизнь.