Все безумие началось с того, что я почувствовала необычную прохладу. Солнце уже нещадно палило, поэтому это было весьма странно. На улице народ щеголял в минимуме одежды. Мимо стойки регистрации прошла семейная пара постояльцев, намеревавшаяся прогуляться. Они отдали мне ключи и посетовали на низкую температуру. А Петрович уехал за какими-то материалами, и мне некого было отправить смотреть злосчастные кондиционеры. Видимо, ведьмочки были правы, жалуясь на это.
Агаша вооружилась несколькими видами швабр и тряпок, а также взяв побольше отбеливающего зелья производства нашего повара, отправилась убирать номера после выселившихся гостей, ворча при этом:
- Опять все попачкали небось… Ходют, ходют… А ты мой да чисти за ними потом…
И так домовиха высказывалась каждый раз, когда кто-то выселялся. Я списывала это на особенности возраста. Впрочем, Агаша уже сама не помнила, сколько точно ей лет, ведь домовые вроде как бессмертные. Говорила, что с годами забывчива очень стала.
Сердитое кряхтение горничной стихло, а я отправилась искать источник сквозняка. На улице и вправду стояла жарища, а потому никакой прохладный ветерок уж точно дуть не мог. Кондиционер в холле? Вроде нормально все, работает, как обычно…
И тут со второго этажа раздался пронзительный визг домовихи. В другое время я бы, признаться, отнеслась к этому спокойно. Просто Агаша – существо нежное и впечатлительное. Она может завизжать, если увидит крошечного паучка или еще какую живность. Но чаще выражает бурную реакцию, когда видит, что постояльцы сломали что-нибудь или безнадежно испортили. Я и сейчас могла списать ее крик на что-нибудь из этого, тем более, веселые ведьмочки явно не отличались аккуратностью однако меня не покидало ощущение, что приключилось нечто в самом деле серьезное.
Я тут же поспешила искать домовиху. Других служащих ее крик не впечатлил. Кикиморы убирались на кухне, а Аркадий Васильевич готовил обед, и от этого священного действа его, пожалуй, даже апокалипсис не смог бы оторвать. Агаша обнаружилась около одного из номеров, где жили ведьмы. Она стояла около раскрытой двери и что-то разглядывала круглыми от удивления глазами.
- Златочка Сергевна, миленькая, поглядите, что творится!
Я тоже заглянула в номер и обомлела. Стены, пол, мебель, да вообще все вокруг покрывал снег. Несмотря на то, что окно было открыто настежь, и солнце нещадно светило, он даже не думал таять. Стекло покрылось морозными узорами. Холодом тянуло именно отсюда.
- Вы тоже это видите? – шепотом спросила Агаша.
- Лучше бы не видеть…
- Ой, а я уж испугалась, что совсем крыша съехала на старости лет.
- Агаша, да как это? Откуда?
Я вошла в холодный номер и дотронулась до белого налета на стене. Нет, точно не мерещится! Настоящий снег! У меня на пальцах растаял, оставляя капельки воды. А холодища какая!
- Похоже, ведьмы наколдовали, - с досадой произнесла я. – Вот вредительницы малолетние!
Агаша согласно закивала и тоже высказалась по поводу морального облика конкретных ведь и всего их рода, не стесняясь в выражениях. А я грустно смотрела на табличку, намертво прибитую Петровичем на стену: «Колдовать строго запрещено!» Табличка тоже покрылась инеем, и в творившемся снежном безумии выглядела совершенно бесполезной. Впрочем, как и кондиционер, покрывшийся коркой льда. Глупые жилички вместо того, чтобы попросить помощи, решили самостоятельно охладиться, и, похоже, все пошло прахом.
- Давайте, я обогреватель притащу, - предложила Агаша.
Я подумала, что это логично. Чем бороться с морозом, как не теплом? Тем более магов у нас в округе не было, а потому в любом случае придется справляться своими силами. Домовиха сбегала за обогревателем, который лежал в кладовке за ненадобностью. Агрегат был древний, ржавый, но, к счастью, работал. Об этом говорил характерный гул и тепло. Мы с домовихой погрелись рядом с теплым другом, однако снег и не думал таять. Его наоборот, кажется, еще больше становилось. И тут из-под кровати выскочил небольшой снежный вихрь, что-то вроде мелкой копией торнадо. Покрутился немного, подлетел к обогревателю. Я дар речи потеряла, наблюдая эту картину. Вихрь вдруг резко увеличился в размерах, почти доставая Агаше до плеча, а обогреватель в секунду покрылся слоем инея. Гудеть он перестал, и в комнате воцарилась зловещая тишина.
- Ух, я тебя! – воскликнула домовиха, схватила швабру и замахнулась на вихрь.
Он, словно живое разумное существо, вылетел прочь из комнаты, спасаясь от неминуемой расправы. Мы бросились за ним, с ужасом наблюдая, как все вокруг покрывается инеем. К чему бы ни прикасалось снежное создание, все сразу замерзало. Холодно стало, просто жуть, будто зима началась исключительно в нашей гостинице. Вихрь догнать мы не смогли, потому что столкнулись с другой заполошной компанией: Аркадий Васильевич, вооруженный здоровым половником, и две кикиморы, трясущиеся от холода.
- Что здесь творится? У меня солянка застыла! – басом вопрошал повар.
- Это все ведьмы, су… сумасшедшие! – ответила Агаша. – Замерзаем мы!
В этот момент из-за угла вынырнул злосчастный снежный вихрь.
- Держи гада! – заорала домовиха и бросилась за ним.
