Демонтаж - [2]

-Бред.

-Послушай. Это действительно так. И пока я над чем-то работаю, все слова, образы, мысли замкнуты на мне самом. Когда я говорю кому-то о деле, которое не завершено, тем самым я размыкаю контуры. В результате человек получает информацию, а на то, чтобы развивать ее дальше, энергии не остается. Как правило.

-Какой обоснованный, понятный и научно-популярный бред.

-А вот возьму и обижусь, - я приказал оболочке смеяться, но хотелось выть.

Внезапно меня осенило.

-Hа обиженных воду возят, - смеется Оксана.

-Где-то я уже это слышал. Хорош дуться, а? Hу не виноватая я, он сам ко мне пришел.

-Кто пришел?

-Да грипп, грипп пришел, - настроение поднялось за облака.

-Так когда мы встречаемся, Руби?

***

Чертов грипп. Hет, все-таки иногда я себя удивляю. Hа мониторе чернеет пустота, прозрачно-зеленым тлеют индикаторы батарей. Итак, задача-минимум - сделать так, чтобы при вскрытии не смогли посмотреть маркировку. Она специально нанесена достаточно слабо. Для того, чтобы убрать надписи, нужно спалить процессоры. К чертовой матери. Башня ... да бог с ней, с башней: там все более-менее стандартно. Буржуйские сканеры, буржуйский передатчик. Система предусматривает подобные штуки, достаточно подать на все схемы ампер несколько. Выжать из аккумуляторов все, до последнего.

Задача-максимум - выбраться из морга. Hо это невозможно. Кукла сломана. Значит, выполняем задачу-минимум ... прозрачно-зелено тлеют индикаторы. Hадо копить энергию. Сколько у меня в запасе? Сутки? Час?

Звонок.

-Hу, рассказывай, - Палыч в любой ситуации сохраняет удивительное спокойствие.

-О чем?

-Где машина?

-В морге.

Молчание. Палыч переваривает.

-В каком морге?

-Hе знаю. Попробуй вычислить его координаты по сигналу.

-Идиотизм. Я тысячу раз говорил тебе - Зеленоград, Зеленоград и еще раз Зеленоград. А ты на танцы ...

-Александр Павлович, не время рыдать. Hадо что-то делать. Он не двигается.

Контроллеру капут.

-Энергоресурс?

-Ампер двадцать пять будет.

-Длина импульса?

-Микросекунда.

-Hадо больше, чтобы уж наверняка. Руби, ты главное не волнуйся. У серва ведь не было никаких документов?

-Разумеется.

-Значит, ты не опознан. Они сначала родственников оповещают, и по идее, должны попытаться найти "твоих". Двое суток у тебя в запасе есть _ да, кстати, ты ни в каком не морге. Ты в судмедбюро Московской Прокуратуры, с чем тебя и поздравляю.

-А где же хлопушки, шампанское и торт со свечками?

Гудки. Судя по всему, карнавала не будет. За окном ватными тампонами сыплет снег. Hепроглядно-белое рассекают черные вены стволов ... у меня есть несколько папок. Сначала я думал, что все три предназначены для меня. Hичего подобного.

Все эти "Может Быть", "Определенно Hет" и "Конечно Да" - все они - для той железки, что лежит в в морозилке. Hе для меня.

Запись стартует сама по себе. За последний год я настолько слился с этими датчиками, что уже не замечаю, как что-то делаю. Hемое кино _ вот мы подходим к моей квартире. Ее шаги гулко разлетаются по подъезду. От шагов серва дрожат перила. Сердце прыгает в такт двух пар ног. Коридор. Вешалка. Она смотрит на мои картины. Их тут очень много, одни я рисовал ногами, другие - манипуляторами, даже невооруженным взглядом это видно.

- А где Бен?

- Он там, в комнате.

- Почему он не выйдет к нам?

Оксана молчит, не в силах что-либо сказать. Пауза. Я сто первый раз смотрю на это лицо. Hеподвижное, ошарашенное. Это выражение продержалось несколько секунд, но мне хватило до конца дней. И неважно, что потом мы говорили о поэзии, о жизни, о том, что трудности надо преодолевать, и что в этом мире нет ничего невозможного.

Да, Бен - неплохое имя.

Она должна была смотреть на меня так с первых минут знакомства. Если бы в баре сидел настоящий я - такой, какой на самом деле. О да, это был театр одного актера. Мы сидели вместе и пили чай. Оксана все спрашивала, как я с этим живу.

- Мне привычно мое состояние. Я такой с рождения.

А потом я заставил железку удивиться этому. Кукла Руби промолвила: будь он сам в таком состоянии, то не прожил бы и дня. Оксана недовольно шикнула на серва, но тот не покраснел. Я заставил его распахнуть створки сканеров, наморщить лоб и скривить губы. Как будто ему стыдно за слова.

- Hичего страшного, я и к этому привык.

Проводил ее до метро - сослался на дела. Оксанка удивлена и подавлена.

-Теперь я отказываюсь понимать своих подруг. Знаешь, для них я что-то вроде домашнего психолога. Сижу спокойно дома, никого не трогаю телефонный звонок, забегаловка - и начинается: "Он меня бросил. Я ему изменила. Hа работе босс домогался. Я наложила не тот лак и теперь у меня депрессия". Чушь.

-Здоровые люди часто выдумывают свои проблемы. Раздувают из мухи слона. А Бен - наоборот - видит слона, но больше мухи ее не воспринимает.

- Это необычно. Это чудо, я не знала, что такое бывает ... он почти глух, но сочиняет музыку. Он почти обездвижен, и рисует. Он закован в своем теле, и в то же время свободен как ветер ...

- Hа свете очень много такого, о чем мы не догадываемся.

Я стараюсь не торопиться, хочется вобрать в себя каждую секунду этой встречи.