Демоническая погоня - [2]

На мгновение остальные нахмурились, но тотчас же, ухмыльнувшись, легко вскочили на спины своих лошадей и смело погнали скакунов по деревенским улицам, погруженным в мертвенное спокойствие.

Так что же произошло в деревне?

Внезапное исчезновение всего населения какого-нибудь городишки не считалось во Фронтире такой уж редкостью. К примеру, каждые двадцать лет в среде подобных аэростатам хищных чудовищ, известных как летающие медузы, рождались необычайно крупные экземпляры. Бестия около мили с четвертью в диаметре накрывала деревню целиком и избирательно растворяла все живое, прежде чем всосать лакомую пищу в утробу.

А еще были василиски. Магическим существам, обитающим, по слухам, только в глубоких горных ущельях, достаточно было просто ждать у входа в поселок, пристально глядя в определенную точку. Единственный громадный глаз медленно разгорался красным и выпускал наконец алый луч, после чего люди, один за другим, выходили из домов, шагая прямиком в разинутую голодную пасть. Впрочем, василиски обладали одной слабостью: если вдруг один из загипнотизированных, прощаясь с семьей, употреблял определенные — всегда одни и те же — слова, народ, услышав условную фразу, набрасывался на василиска всем скопом.

Однако наиболее вероятной причиной исчезновения всех до единого жителей деревни являлась самая известная, а равно и самая ужасная угроза.

Когда какой-нибудь счастливый странник чудом избегал общей незавидной участи и приносил известие о подобном жутком происшествии, людям казалось, что они слышат шаги своих темных, предположительно давным-давно исчезнувших, властелинов, все-таки задержавшихся на земле. Хозяев тьмы — вампиров.

Прибыв на кладбище, расположенное на окраине городка, трое всадников и автобус остановились. Не далее чем в пятистах ярдах от леса тянулись ряды поросших мхом надгробий. Пространство между ними мало-помалу заполнял сгущающийся мрак.

Внушающая страх троица, внимательно озираясь, поскакала вперед. И застыла в глубине леса, там, где деревья угрожали опрокинуть надгробия. Здесь кто-то вывернул из почвы огромный ком, обнажив красную глину. Казалось, это взбесившийся подземный демон, охваченный желанием убивать, вырвался на свободу. В воздухе витала угроза. Ощущение присутствия чего-то зловещего было столь сильно, что спутники великана оцепенели в седлах, а сам гигант нервно сглотнул, да так, что его адамово яблоко ударилось о подбородок.

Что же скрывала эта изувеченная земля?

Окаменевшие всадники осматривали пространство в поисках источника «излучения».

И тут они услышали какой-то глухой звук.

Нет, не звук, а скорее голос. Протяжный, негромкий стон, мучительный и отчаянный, словно всхлип скрученного приступом больного, пронесся над страшным местом.

Мужчины не шевелились.

Призрачная аура сковывала их по рукам и ногам. Но совершенно заморозил их этот стон, доносившийся из автобуса. Однако девушка сказала, что припадка не будет. Должно быть, жуткая атмосфера, царящая здесь, заставила ее солгать. Или, возможно, крики, вне зависимости от породившей их болезни, вызвало предчувствие неизбежного, что извечно тревожит людские души.

А несколько секунд спустя, словно в ответ на загадку, из-за массивного ствола дерева вышел незнакомец.

Похожий на привидение, он, пошатываясь, прошел по глинистой почве и остановился шагах в тридцати от людей.

Силуэт на фоне мерцающего серебристого лунного диска принадлежал мужчине лет пятидесяти. Благородная внешность, белоснежные волосы, точно светящиеся сами собой, — любой принял бы этого человека за деревенского старосту. Однако от взглядов знатоков не уклонились бы две черты в поведении старика, черты как нельзя более тревожные.

Левой рукой мужчина придерживал у горла поднятый ворот пиджака, одновременно предплечьем прижимая полу к груди, а ладонью правой прикрывал рот. Словно пряча зубы.

— Спасибо за приход, — произнес старик. Голос его казался болезненным, словно человек сдерживал тошноту. — Спасибо за приход… но уже слишком поздно… В деревне не осталось ни одной живой души, о которой не позаботились бы, как обо мне. Но…

Прибывшие грозные гости наверняка заметили, что старик, когда говорил, не смотрел на них.

Там, куда селянин устремил неподвижный и мутный, точно у дохлой рыбы, взгляд, не было ничего. Лишь длинные ряды деревьев убегали во внезапно сгустившуюся тьму.

— Скорее, за ним. Он… он увез мою дочь. Пожалуйста, скорее, ее нужно вернуть… Или, если она уже стала одной из них… прошу, пусть смерть ее будет быстрой…

Старик умолял о последней милости надтреснутым, дрожащим голосом. Лицо его по-прежнему было обращено не к приезжим мужчинам, а к бреши между деревьями. Зрелище было не из приятных, особенно для тех, кого со всех сторон окружает зловещий мрак.

— Он преследовал мою дочь довольно долго. Раз за разом пытался забрать ее. Я его прогонял. Но прошлой ночью он все-таки показал клыки… Взял одного из нас, а остальные попадали сами, точно костяшки домино… Молю, спасите мою дочь от этой проклятой судьбы. Вчера ночью он… двинулся на север. Если поторопиться, время, возможно, еще не потеряно… Если сможете освободить мою дочь, скорее в Гальюшу. Там живет моя младшая сестра. Она заплатит десять миллионов даласов, обещаю… Умоляю…