Демоническая погоня - [14]

Ни луна, ни облака ничуть не изменились, или, по крайней мере, так казалось в первую секунду. Затем центральные тучи точно слабо засветились изнутри. Мгновение на серых боках извивался человеческий силуэт, а потом картинка стала четкой. Кто-то скакал на лошади по черной дороге.

Основываясь на воспоминаниях о Ди, Боргов, пользуясь серебряным и лунным дисками как проекторами, добился появления на облаках настоящего, теперешнего Ди.

Удаляющаяся фигура, которая, казалось, смотрит на них сверху вниз с высоких небес, как две капли воды походила на Ди, скачуще го сейчас по дороге в нескольких десятках миль от братьев.

Они мчались во весь опор уже добрых два часа после того, как оставили Ди глотать поднятую каретой пыль; и вот когда Майерлинг увидел, что дорога следующие двенадцать, а то и больше миль тянется ровно, он покинул место кучера и ловко проскользнул внутрь экипажа.

Когда вампир затворил дверь, оказалось, что в карету не проникает ни малейший звук из внешнего мира. Девушка, подобная распускающемуся ночью цветку, сидела в кожаном кресле.

На полу лежал пушистый ковер, стены и потолок скрывались под тяжелыми шелковыми занавесями. В старину на складном золотом столике, который словно бы вырос из стены, стояли бы лучшие и редчайшие напитки, и эта дюжина миль по залитой лунным светом дороге пролетела бы незаметно. Но, стоило приглядеться, ковер оказывался выцветшим и потертым, в шелке зияли прорехи, и ни одна серебряная тарелка не украшала стол. Да и сам столик был изрядно расшатан.

Эта модель кареты была последней, оснащенной магнитными стабилизаторами, удерживающими пассажиров в безопасном положении, даже если экипаж перевернется.

По мановению руки Майрелинга внутреннее пространство кареты осветилось.

— Почему ты не включила свет? — спросил он. — Пусть эту развалюху и пора давным-давно отдавать на слом, лампочки тут, по крайней мере, еще горят.

Он улыбнулся, обнажив зубы немыслимой белизны. Ободренная его улыбкой, она ответила тем же. Но ее улыбка была подобна зыбкому миражу в пустыне.

Аристократ попытался вспомнить, когда он в последний раз видел милое личико безмятежным, смеющимся, — и безуспешно. Возможно, этот образ существовал лишь в его воображении.

— Мне все равно, — ответила девушка. — Если ты живешь в темноте, то и я желаю того же.

— Уверен, при свете солнца ты еще красивее. Хотя я еще и не видел тебя при нем, но непременно увижу, — добавил он, присаживаясь напротив красавицы.

— Думаешь, мы всегда будем в дороге? — нерешительно спросила девушка.

— А ты думаешь — нет?

— Нет, — она покачала головой. Впервые с тех пор, как вампир забрал ее из деревни, дочь старосты показала, что она чувствует. — Мне будет хорошо где угодно. Пока я с тобой, мне все равно, где жить — хоть в пещере среди скал, хоть в каком-нибудь подземном мире, где я никогда больше не увижу дневного света.

— Не важно, где мы окажемся, охотники все равно придут, — сокрушенно произнес юноша. — Твои соплеменники просто не будут счастливы, пока не уничтожат все вокруг. Но ты, конечно, ничуть на них не похожа.

Девушка промолчала.

— Теперь нигде на земле нам не будет покоя. Долгое путешествие в глубины пространства… — Он резко оборвал фразу. — Возможно, для тебя это уже слишком?

— Нет.

— Хорошо. Быть может, ты и не выйдешь из игры в самом начале. Хрупкому тепличному цветку не выжить в губительной дикой природе. По доброте своей ты потворствовала моему замыслу. Но если пожелаешь, пути наши разойдутся.

Белая рука девушки крепко сжала бледные пальцы вампира, прекрасная головка чуть качнулась из стороны в сторону.

— Я хочу попытаться. Добраться до звезд.

Ох, кто же мог знать, что предпринятое этой парой путешествие не злодейское похищение, а полет двух обезумевших от любви сердец? Молодой вампир-аристократ и женщина-человек, связанные не страхом и презрением, а узами взаимной страсти, которые безнадежность делает лишь еще более крепкими. Беспримерный случай — девушка, взятая из деревни, все жители которой были превращены в вампиров, осталась нетронутой и незапятнанной, без единой дырочки на шелковистой коже.

Для аристократов вовлечение в компанию человека — один из способов прокормиться. Приятно, если при этом внешность жертвы радует глаз. Также приятно им бывает насилие над сопротивляющейся жертвой.

Майерлинг не делал ничего подобного. Он только вывел девушку из дома, за руку проводил ее к карете — и все. Он не прибегал ни к морочащим голову заклятиям, ни к завуалированным угрозам расправиться с семьей, чтобы принудить красавицу уступить. Девушка тихонько выскользнула из дома по собственной воле.

Время от времени такое случалось. Между людским и сверхъестественным мирами пролегали мостки, но были они слишком уж шаткими, и обычно влюбленную пару изгоняла вооруженная камнями разгневанная толпа. Так произошло и сейчас.

Раса вампиров почти полностью вымерла, а девушка утратила мир, в который могла бы вернуться, так куда же было податься этим двоим несчастным? К звездам.

Майерлинг вскинул голову.

— Что?

— Ничего, — ответил он. — Кажется, рассветет сегодня рано. Если мы собираемся проскакать еще немного, мне придется присмотреть за лошадьми.