Демон сна - [9]

Речи полосатого директора были, конечно, хоть и гневны, но довольно справедливы. Я ещё не настолько допился, чтобы не осознавать своей вины. И если бы разумный кот в запале не допустил-таки небольшой ошибки и не ляпнул бы про «залитие любовного горя», всё могло бы пойти совершенно по-другому и закончиться куда лучше, чем в итоге вышло. Но Сефирос вытащил в разговор то, что я считал глубочайше личным, и я мгновенно взбеленился. До этой фразы я покаянно слушал своего босса, ожидая лишь момента для принесения извинений и обещания немедленно вернуться к добросовестной работе, ибо я понял, конечно, что моё разгильдяйство зашло слишком далеко. Но после таких слов я почти перестал слушать. Ярость выросла вдруг из остатков винных паров в разуме, и мне опять стало на всё наплевать.

— Заткнитесь, — коротко сказал я дрожащим от бешенства голосом. — Слышите, вы, драный кот, заткнитесь. Не смейте говорить мне о моём горе, бесполезный кусок шерсти. Чем вы помогли мне в нём? У меня сейчас нет части души, я хожу, как робот, выполняя ваши идиотские приказы, я пытаюсь хоть как-то отвлечься от этих ужасов и мрака, в который вы и ваша Организация меня вовлекли, а вы ещё смеете меня попрекать?

Мои слова, напротив, были очень несправедливы и злы. Но я уже не мог, да и не собирался себя сдерживать.

Кот расширил глаза в удивлении:

— Как? Как вы сказали, товарищ агент? «Драный кот»? «Кусок шерсти»? Господи, Малинов, вы что, всё ещё пьяны? Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, как и с кем вы разговариваете? Я напоминаю вам, что я — Сефирос, магистр Ордена, директор отдела мониторинга ментального пространства российского департамента и ваш непосредственный начальник!

— Уже нет, — с кривой усмешкой ответил я, доставая из внутреннего кармана плаща удостоверение. — Нате, подавитесь своей Организацией!

И я швырнул удостоверение в Сефироса, словно тапок в набезобразившую кошку. Целился я плохо, руки тряслись — то ли от нервного возбуждения, то ли ещё с похмелья — и кожаная книжечка лишь чиркнула кота по мягкому шерстистому боку. Кот странно молча посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на валяющееся в жухлой траве удостоверение, затем опять взглянул на меня. Выражение его мордочки было не то чтобы гневным, а скорее, удивлённым и каким-то усталым.

— Вы сошли с ума, Малинов, — тихо промяукал он. — Что вы делаете? Вы можете быть или с нами, или против нас, третьего не дано. Но после всего, что было… Вы что же, действительно хотите сменить стороны?

— Я хочу лишь, чтобы меня оставили в покое, — ответил я. — Подите отсюда прочь, Сефирос. Прощайте. Катитесь отсюда нах… пока я вас не выставил.

Тут, видно, серому магистру тоже всё это надоело. Его порог гневливости был куда выше моего, но, очевидно, мне удалось-таки вывести его из себя. Он вдруг вскочил на четыре лапы, выгнул спину, став ростом почти в метр, вытянул длиннющий пушистый хвост, встопорщил усы и яростно зарычал:

— Ах вот как, вы меня посылать вздумали! Раз так, немедленно сдайте пистолет и отправляйтесь под арест!

Я лишь усмехнулся:

— Руки коротки, точнее, лапки. Валите подобру-поздорову, помойный кот.

— Слушайте, вы, двухметровая дылда с пустой башкой, — взвыл Сефирос. — Вы хотите войны?! Вы её получите! Но поверьте, вам лучше иметь дело со мной, чем с опергруппой и директором боевого отдела!

Но меня уже давным-давно не так-то легко было запугать. Я бесстрашно приблизился к разъярённому огромному зверю и погрозил ему, едва не тыча пальцем в мокрый кошачий нос:

— Нет, господин магистр, это вы послушайте! Я совсем не уверен, что для вашего здоровья и здоровья тех агентов, что вы вздумаете ко мне подослать, будет полезным столкнуться со мною! Я хочу напомнить вам, если вы забыли, что я лично практически в одиночку расправился с могущественной семьёй чародеев, против главы которой вы сами не осмелились бы выступить, как я слышал от вас ранее! Две мощнейшие ведьмы и обуянный демоном колдун пали вот от этой самой руки! И вы же знаете прекрасно, что даже целая человеческая армия мне совершенно не страшна!

Быстрым движением я сунул руку за отворот плаща и выхватил из кобуры верный мой «Тульский Токарев»:

— Пошёл вон отсюда, пока я не начал стрелять!

Ирония судьбы была в том, что вчера оказался первый за почти уже полгода день, когда я взял свой табельный пистолет с собой на службу. До того он валялся у меня в секретере, потому что очень уж напоминал о жутких событиях, в результате которых ушла из мира моя Аня. И вот надо же — теперь сразу понадобился, и против кого? Против своего же союзника…

Вспомнив об Ане, я вдруг заколебался. Понравилось бы ей такое моё поведение? Но ведь этот мерзкий котяра будто бы сам напрашивался на ссору…

Сефирос немного отступил от меня и словно бы обратно уменьшился в размерах. Опять он поглядел на меня странно:

— Нарушение обязанностей… Злословие… Намеренная утрата удостоверения… Угроза оружием… Что же вы натворили, агент, что вы натворили… Ну что ж, вы сами сделали свой выбор. На прощание пока скажу вам лишь одно — здесь были только вы и я. А я верю во второй шанс. До встречи, агент.

И внезапно серый начальник растворился в воздухе. Моё удостоверение исчезло вместе с ним.