Демон пустоты - [31]

Она издевательски махнула рукой, увидев мое лицо, и зашагала в глубь леса. Еще немного – и я больше никогда ее не увижу. Я развернулся и двинулся к палатке, чтобы приблизить этот момент. Никогда не чувствовал такого удовольствия. Глупцы должны подыхать – вот мое кредо. Падающего – толкни.

Я успел продумать эту мысль как следует. Ровно до тех пор, пока не развернулся обратно, сплюнул и побежал за ней в лес.

Ноябрь 2018 года

БРИТВА МОЕЙ МАТЕРИ

Когда мне исполнилось тринадцать, я понял, насколько банальны ответы людей на вопрос о смысле жизни. Все реагировали так же, как на расспросы ребенка-гения о позитронном двигателе, если не знали, что сказать, – общими словами или ссылками на классиков. Передо мной прошел хит-парад типичных заготовок, из которых можно сделать картонного солдатика, но никогда – что-нибудь настоящее. Важные вещи нельзя выразить высокопарно или однозначно. Тогда я в первый раз после раскола пришел к своей матери.

– Смысл жизни в том, чтобы находить удивительных людей, а потом с ними расставаться. Ты поймешь, когда встретишь хотя бы одного такого, – ответила она.

Среди моих друзей таким удивительным, по ее мнению, был Клайв. Однажды я видел, как она сидит на клетчатом диване, поджав под себя голые ноги, и целует его безвольный, мягкий рот. Клайв вытянулся словно по стойке, а она даже не встала, только шевелила большим пальцем, будто в такт неслышной мелодии. Я тогда вышел на кухню и закурил. Не каждый день увидишь, как мать целуется с твоим школьным приятелем.

Раньше мальчишки избегали приходить в дом, где нет усатого папаши, отслужившего на флоте, который может басовито рассказывать истории, а мать не умеет печь пирожки, но через пару лет квартира превратилась в проходной двор. Они заявлялись словно в музей редкостей, напрашивались в гости, чтобы потаращиться на тридцатилетнюю женщину, похожую на их сестру, но стоило им ее увидеть, как они оседали надолго. Мэгги была женщиной мечты, появляющейся в мастурбационных грезах. Пока я оставался маленьким, харизма матери проявлялась только в сказках и историях про отца, который то оказывался барабанщиком рок-группы, то пришельцем с другой планеты, то страшным демоном. Когда ты мелкий, быть отпрыском монстра с тысячью щупалец прикольно, но когда ты подрастаешь, истории уже не катят.

Даже те из родителей, что общаются запанибрата, все же держат дистанцию. У Мэгги она тоже была, но не такая. Дистанция девчонки, которая тебя не хочет. Дистанция девчонки, которая считает тебя необразованным идиотом. Дистанция девчонки, умеющей больше, чем ты. Все остальное время она была точно такой же, как любой из нас. И ничего ужаснее этого придумать было невозможно.

– Тебе чертовски повезло, чувак. – Стэн сидел на лестнице и украдкой курил. – Тебе не запрещают покупать сигареты, а твоя мать умеет рубить на электрогитаре почище, чем я. Я бы о многое тдал, чтобы быть тобой.

Если вы подумали, что моя мать была больной на голову потаскухой, вы попали впросак. Многие думали так же, основываясь на слухах, которыми полнился городишко, но Мэгги не трахалась ни с кем из мальчишек. Иногда она смотрела на них так, что зрачки готовы были лопнуть, но еще никогда до того случая с Клайвом она ни к кому не притрагивалась. В маленьких городках полно грязного белья, и обыденные похождения Мэгги не выходили за рамки. Разве что она не скрывала, что любит выпить пива в компании каких-нибудь блюзменов.

Денег у нас постоянно не хватало. Когда мне было лет восемь, мы сидели на крыше дома, среди леса телевизионных тарелок, свесив ноги вниз. Мэгги не тряслась над моим здоровьем и поддразнивала, если кто-то угрожал кулаками. Наверное, поэтому меня никто не задирал – прийти к ней и признаться, что тебя отдубасили какие-то ослы, было невозможно. Я всегда бил в лицо, не разбираясь, сильное ли нанесено оскорбление. Тогда, на крыше, она была похожа на девчонку-панка – рваные джинсы, куртка, вечная гитара за плечами, лохматая. Очень красивая. Матери не должны быть такими… дикими.

– В городе смеются, что ты не похожа на них, – с обидой произнес я.

Отпечаток ее отверженности ложился и на меня. В школе все просто исходили желчью, когда вспоминали, как однажды пришли на день рождения и увидели вместо пухлой домохозяйки и шикарного ужина с тортом и свечками панкушку лет двадцати с небольшим. Мэгги до сих пор не удосужилась найти нормальную работу, а ездила в город играть блюз в разных клубах. За это местные работяги ее презирали. А уж когда несколькими годами позже прошел слух, что она предпочитает проводить время с двенадцатилетними друзьями своего сына, а не с местными завидными мужиками, все стало еще хуже. Говоря по правде, слух о том, что мою мать тянет к подросткам, пустил Джойс – местный ловкач, ухлестывающий за домохозяйками, пока их мужья пропадали на работе. Недавно мне стало понятно, почему он это сделал, но тогда…

– Ты сейчас сильно хочешь стать таким же, как они. – Мэгги бросила вниз камешек. – Чтобы они не показывали пальцем и не шушукались за спиной. Но если подумать, в их жизни нет ничего запоминающегося… Да и просто – ничего.