Демон-любовник - [4]
— Тот, за разросшейся живой изгородью. Очаровательный дом в стиле королевы Анны, с зеленой крышей. Крыльцо все заросло жимолостью, а над входной дверью забавное резное изображение фавна.
— Вы подходили к двери?!
Диана так резко поставила на блюдце чашку из тончайшего китайского фарфора, что чай выплеснулся через край.
— Но дом выглядит заброшенным, — попыталась объяснить я.
— О да, там уже больше двадцати лет никто не живет. С тех пор как умерла племянница Дэлии Ла Мотт.
— Дэлии Ла Мотт? Писательницы? — удивилась я.
— О, так вы о ней слышали?
Диана бросила в чашку сахар. Я могла бы поклясться: она положила две полные ложки, — но, с другой стороны, с зубами у нее, похоже, проблем не было. Диана была сладкоежкой — тому свидетельством были стоявшие на столе обсыпанный марципаном торт и вазочка с шоколадным печеньем.
— Честно говоря, я думала, ее романы давно вышли из моды.
Тут Диана была права. Перу Дэлии Ла Мотт принадлежало полдюжины любовных романов наподобие тех, в которых юная девушка, оставшись сиротой, падает в объятия властного героя-любовника с байронической внешностью, а тот запирает ее в башне средневекового замка, где она стойко пресекает все его попытки соблазнить ее, — и так до тех пор, пока он, став другим человеком, не ведет ее к алтарю. В ее романах чувствовалось сильное влияние Анны Радкдифф и сестер Бронте.
— Я слышала, что Дэлия Ла Мотт жила в Нью-Йорке, но понятия не имела, что у нее был дом в здешних местах.
— Дэлия была дочерью Сайласа Ла Мотта, составившего себе состояние на экспорте чая с Дальнего Востока. Он построил этот дом в 1893 году для жены и дочери и посадил везде японскую жимолость, потому что жена обожала ее аромат. К несчастью, Юджиния, жена Сайласа, умерла всего через пару месяцев после того, как они переехали в этот дом, а вслед за ней последовал и сам Сайлас. Дэлия много лет жила там одна — писала свои романы. Она умерла в 1934 году, а дом оставила племяннице, Матильде Линдквист. Та тоже жила в нем отшельницей вплоть до своей смерти в 1990 году.
— Матильда не была замужем?
— О нет! — Диана, заметив, что расплескала чай, поспешно промокнула лужицу салфеткой с вышитыми на ней сердечками в окружении цветов. — Матильда была очень милой, но слегка ребячливой женщиной. И у нее полностью отсутствовало воображение. Словом, она была как раз такой, чтобы жить в «Доме с жимолостью».
— То есть? — удивилась я.
— Ну, видите ли, люди, у которых избыток воображения, боятся жить в одиночестве, да еще на краю леса.
Диана налила себе вторую чашку чаю и бросила на меня вопросительный взгляд.
Я решила, что вторая чашка чая мне тоже не повредит — хотя до сих пор всегда предпочитала кофе.
— Но Дэлия Ла Мотт тем не менее жила там одна, — хмыкнула я. — И ее трудно заподозрить в отсутствии воображения.
— Да, — согласилась Диана, — но Дэлии нравилось себя пугать. Она говорила, что таким образом черпает идеи для своих книг.
— Хм… интересная мысль, — пробормотала я. — Мне очень понравился дом. Не знаете, кто его теперешний владелец?
— Какой-то их дальний родственник из Рочестера. Он оставил ключи Дори Брауни, владелице риелторского агентства, — она присматривает за домом, а время от времени показывает его желающим. Кстати, в прошлом году его едва не купили — очаровательная парочка геев. Приехали из города, посмотрели дом и пришли в полный восторг. А потом передумали — жаль, он бы идеально им подошел.
— Стало быть, если я попрошу, Дори Брауни согласится мне его показать?
Диана удивленно захлопала глазами.
— Вы собираетесь его купить?
Я уже открыла было рот, чтобы сказать «нет», но вдруг передумала. В общем-то, мною действительно двигало обычное любопытство, однако если я признаюсь, Диана скорее всего предупредит Дори и та откажется показать мне дом.
— Ну, надо же мне где-то жить, если я буду тут преподавать. А крохотные съемные квартирки мне уже поперек горла стоят.
Тут я не покривила душой. Моя нынешняя студия в Инвуде по размерам напоминала чулан.
Диана бросила на меня проницательный взгляд. На какой-то миг я испугалась, что она что-то заподозрила. Но, как выяснилось, напрасно.
— Не уверена, что дом вам подойдет, — пробормотала она, — но вот то, что вы ему подходите, это точно.
Напившись чаю, я поняла, что для ежедневной пробежки слишком объелась; с другой стороны, лишние калории, которые я набрала (спасибо торту!), требовалось срочно сжечь, так что прогулка мне не повредит. Я спустилась к Мэйн-стрит вдоль выстроившихся вдоль дороги викторианских домишек — часть их была любовно отреставрирована и выглядела так же кокетливо, как и гостиница «Харт-Брейк», остальные пребывали в разной степени запустения. По мере приближения к Мэйн-стрит дома становились все выше, но при этом выглядели все более обшарпанными. Вероятно, расцвет Фейрвика пришелся на конец XIX — начало XX века. Впрочем, даже сейчас он сохранил остатки былой элегантности. Посреди зеленеющего парка, над которым явно потрудился хороший ландшафтный дизайнер, возвышалось здание библиотеки.
Сама Мэйн-стрит выглядела на редкость безотрадно. Половина магазинов пустовала. Судя по всему, процветал только тату-салон (явление, достаточно обычное для университетских городков, — читая лекции, я замечала подобное не раз), один крупный супермаркет да еще кофейня под названием «Обитель фей». Я попросила латте, купила «Нью-Йорктаймс», потом взяла еще сандвич — на случай если проголодаюсь, хотя после Дианиного торта это было маловероятно.
«Произнеси мое имя, и я вернусь, — прошептал он мне на ухо. — Полюби меня, и я стану человеком». Поддавшись искушению демона-инкуба, Калли, все же, удается изгнать его в Приграничье, но Лиам все еще преследует ее во снах, искушая знаниями, как вернуть его обратно. Но влюбленность в инкуба обычно заканчивается смертью для человека. Для своего же блага, Калли должна обуздать свои желания и позаботиться, чтобы Лиам остался в своей водной ловушке навсегда. Но в Приграничье есть и еще более опасные существа, чем Лиам.
Добро пожаловать в Блитвуд. Уже в свои семнадцать лет, Авалайн Холл похоронила мать, выжила в ужасном пожаре на фабрике и вырвалась из психиатрической больницы. Она едет в Академию Блитвуд — элитную закрытую школу, расположенную в окутанной туманом Нью-Йоркской Долине Гудзон, в которую когда-то ходила её мать и была из неё изгнана. Несмотря на опасения, что соученики из высшего общества не примут фабричную девушку в свою среду, Ава отчаянно желает распутать тёмное прошлое своей семьи, раскрыть личность отца, которого она никогда не знала, и, может быть, наконец-то понять внезапное самоубийство матери.
Когда владелец ранчо застрелил мать Лары Вульф, Лара становится последней доминантой стаи Каньона Ламар Йеллоустона. Исполняя предсмертное желание матери, она отправляется в Блэк Хиллс Южной Дакоты на поиски пары, хоть Лара и предпочла бы продолжить свою миссию — спасению ее стаи. Когда Огден Вудс, поставщик пиломатериалов для стаи Тао, предлагает вновь прибывшей ночлег, возникшее между ними взрывное притяжение показывает, что они — пара. Чтобы не раскрыть своего внутреннего доминанта и секрет, который может привести к изгнанию, Огден сделает все, лишь бы избежать соединения с парой. Хоть он просит Лару остаться в безопасности в Лос-Лобос, она не может отвернуться от своей стаи.
Алокалипсис приближается, зло в лице Ноктурны набирает мощь, но растет и сила, передаваемая Матерью Насте. Команда под руководством демона Самаэля ищет девочку-балерину, которая связана с Ноктурной. Но Самаэль знает, что Настя должна будет принести себя в жертву в финальной битве. Он шаг за шагом вел ее к предначертанному, но теперь не представляет себе жизни без нее.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Когда я отправлялась на магическое состязание вместо сбежавшей сестры, даже не думала, в какую ловушку добровольно шагаю. Соревнование чародеев окутано мрачными тайнами, участники плетут бесконечные интриги, пытаясь подставить конкурентов, а от загадочных нападений леденеет кровь. Доверять никому нельзя, и уж тем более — чувствам, так внезапно и опасно вспыхнувшим к сопернику. Я бы хотела сбежать, но не выйдет. Назад ходу нет.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.