Демон Эльдорадо - [38]

– Что ты сказал о богах? Где они, как выглядят?

– Боги, – прошептал воин. – Ты увидишь их из окна сапаны.

Город наполняло что-то странное, чего Аталай не видел и не чувствовал никогда. Хотя праздник еще не наступил, улицы его были полны людей, собиравшихся кучками и что-то горячо обсуждавших. Многие обосновались на крышах самых высоких зданий. Время от времени такие группы слаженно выкрикивали славословия богам, в том числе сапане Таури.

Никто не спешил на работу в мастерские и храмы. Можно было предположить, что такая же нездоровая обстановка царит и в остальной, «крестьянской» части Тайпикала.

Ощущения чуда и тревоги были смешаны во встреченных Аталаем людях почти поровну. Но чудо все же немного преобладало. Что ж, если никого не гонят работать, это всегда означает праздник в честь богов… А их полагается восхвалять, иначе племя людей вымрет во мраке.

Завидев Аталая, жрецы и чиновники кланялись ему и приветствовали, и в голосах звучало нешуточное возбуждение. Но верховный жрец держался далеко не так восторженно, сохраняя строгое выражение лица, хотя внутри у него боль боролась со слабостью.

К счастью, короткий путь до дворца быстро окончился, и в сопровождении уже троих солдат Аталай поднялся в покои сапаны, на самый верхний этаж здания.

– Ты долго шел, – мрачно проговорил Таури.

Он был один в своей спальне, выходившей окном на город, – ни слуг, ни родственников не позвали. Аталаю показалось, что сапана выглядит на двадцать лет старше, чем обычно. Спина его согнулась, будто он взвалил на нее непомерную тяжесть, и мешки под глазами набрякли чернотой. Но в одежде Таури, разумеется, был, как всегда, безупречен, даже облачился в редко надеваемый им плащ из меха летучего вампира и украсил голову пышным убором из перьев кондора.

– Я спешил как мог.

– Взгляни сюда.

Верховный жрец, повинуясь взмаху руки бога Солнца на земле, приблизился к огромному окну, забранному прозрачной слюдяной пластиной. Он не знал, что именно должен увидеть, но это мгновенно бросилось ему в глаза.

На холме напротив города, по другую сторону ущелья, стоял на нескольких растопыренных лапах невиданный, блестящий в свете утреннего Солнца монстр. Он походил на гигантского паука из кошмара – нет, ни в каком кошмаре не могло привидеться подобное существо. Мертвенно-серое, идеально круглое, холодно поправшее только что сжатое, но пока не очищенное от корней маисовое поле. Одна из его огромных лап продавила почву и вызвала небольшой оползень.

– Что это? – прошептал Аталай и бессильно прислонился к стене, чтобы не упасть. Ноги у него внезапно ослабели, а в груди возникла вязкая пустота. Он поспешно потер то место, где за ребрами вяло трепыхалось сердце.

– Посмотри рядом…

Таури протянул ему трубу с выпуклым прозрачным глазом, и верховный жрец поднес ее к глазу. Увиденное, как ни странно, принесло ему облегчение. Рядом с ногами монстра видны были подвижные фигурки, похожие на человеческие, но в странных безликих костюмах серебристого цвета. Они устанавливали вокруг огромного паука какие-то не различимые отсюда предметы. Между этими как бы людьми суетились загадочные твари на тонких ногах, напоминающие уменьшенную копию монстра, что оседлал холм.

– Они опустились с неба, – сказал Таури, выждав некоторое время. – Это боги, Аталай?

В голосе его слышалась непомерная усталость.

– Да, Таури, – проговорил верховный жрец. – Я думаю, что это или сами боги, или их посланцы.

– Что-то зачастили они к нам, не находишь?

– Я ожидал чего-то подобного, когда в усыпальнице…

– Что мы должны делать? – перебил его сапана. – Что сказано в старых табличках? Как я должен поступить, Аталай? Сейчас я спрашиваю тебя, и больше никого, потому что доверять по-настоящему могу только тебе. Мы росли практически вместе, твой отец воспитывал меня наравне с тобой и учил тому же. Но я не помню, чтобы он говорил мне о таком случае, и спрашиваю тебя.

– Ты бог Солнца на земле, Таури, – поклонился Аталай. – Тебе нет смысла опасаться своих братьев по небу.

– Оставь, – раздраженно бросил сапана. – Ты не хуже меня знаешь, что я рожден от женщины, так же как и все аймара. И мой отец, и отец его отца также вышел из женского чрева, нимало не похожего на Солнце или Луну. И я не могу сказать, что мне повезло больше, чем тебе – по крайней мере, твой труп не будут возить по столице в праздники и выставлять на обозрение толпы.

Аталай невольно обернулся к пологу, закрывавшему вход в покои сапаны, но ткань с вышитой на ней мордой пумы и расходящимися от нее лучами, как у Солнца, не шевельнулась. Если такие речи услышит кто-нибудь из многочисленных родственников Таури, не говоря уж о челяди, возможны разные неприятности…

– Ты слышишь меня? – убавил голос сапана. – Безъязыкого посланца, голого и безоружного, легко было спрятать подальше от толпы. Не сомневаюсь, он стерпел бы любую чушь, которую мы приписали бы ему. Но что мы можем противопоставить такому? – Он кивнул в сторону огромного «насекомого» на холме. – Ты думаешь, боги еще помнят о том, что именно я представляю их на земле? И знают ли они вообще обо мне, сыне Солнца?

– Богам ведомо все, – пробормотал верховный жрец.