Демон абсолюта - [69]
Так Лоуренс соединял в одно целое эту экзальтацию пустыни, Восстание и себя самого — и все же с лихорадочным вниманием, когда вновь попадал в настоящее, следил за событиями, которые стремительно разворачивались в Сирии.
Глава XXVIII.
С тех пор, как исчезла турецкая армия, в Дамаске был основан «Нади эль-Араб», Арабский клуб. Уже перед взятием Дамаска Лоуренс считал, что независимость арабов столкнется с враждебностью европейских держав и должна быть навязана им самими арабами.
Можно было исключить их армию из Сирии, демобилизовать ее; к тому же она не была политическим инструментом. Клуб им был. Он объединял членов прежних арабских обществ, множество новых последователей — осознавших это в последний час — и всех членов шерифской администрации; Фейсал и Али Риза (вновь ставший губернатором Дамаска) были среди руководителей. Как французское масонство, как турецкий комитет «Единения и Прогресса», Клуб, о существовании которого было известно, хранил в тайне свои действия и состав. Его программа была той же, какую раньше тайные общества внушали Хусейну — основание великой независимой Аравии, от Хиджаза до Персии, включая Сирию и Месопотамию; его непосредственная цель — независимость Сирии, единственной страны, где у Фейсала одновременно были в распоряжении армия и администрация.
Из другой части «Фетах», объявившего в начале февраля, что сохранять тайну теперь незачем, образовалась «Партия независимости»; ее члены разделились на три части — в Сирии, в Палестине и в Ираке. Французы, которые знали меньше, чем Лоуренс, о прежних тайных обществах Леванта, были поражены, встретившись с ними, с тех пор, когда на Востоке узнали о речи Пишона, утверждавшего, что Франция сохраняет свои права на Сирию, и кампания протеста поднялась в Средиземноморье до самой Индии.
Многие из членов «Арабского клуба» раньше принадлежали к комитету «Единения и Прогресса». Они больше не опасались разбитых турок, и, поскольку турки теперь тоже находились под угрозой, сблизились с ними. Настолько, что, когда поезд, перевозивший господ Сайкса и Пико, вышел из строя из-за аварии на одной маленькой станции Северной Сирии, все работники железной дороги вышли на прогулку; и два переговорщика, обсуждавших судьбу Среднего Востока, чинили тендер сами вместе со своими секретарями, под насмешливыми взглядами поселян… Наконец, пушки демобилизованной турецкой армии мало-помалу исчезали из лагерей: отныне у Клуба были свои склады оружия.
Клуб сначала предпринял попытку доказать конференции волю к независимости Сирии с помощью гигантской петиции; самым сильным аргументом, который противопоставляли Фейсалу, был тот, что сирийцы не уполномочивали его говорить от своего имени. Ораторы были разосланы во все города; публичные собрания, проповеди в мечетях, распространение газет, брошюр, прежних немецких трактатов против Франции, призывы в кофейнях, иногда заключение в тюрьму непокорных (пропагандистов сопровождали шерифские жандармы) — все было применено. В таких мерах и не было необходимости: крестьяне считали, что выбирают между толерантным мусульманским правительством и фанатичным христианским; всех сирийцев унижало то, что их считают неспособными к самоуправлению; и если кто-то и предпочитал Францию, то лишь потому (за исключением христиан), что верили в ее способность обеспечить порядок лучше, чем сторонники шерифов; они стремились прежде всего к своему спокойствию и не могли противостоять членам Клуба, самой эффективной силе в Сирии. Через пятнадцать дней после речи Фейсала на конференции в Дамаске произошла крупная манифестация. Под тремя лозунгами: что Сирия — не более отсталая страна, чем балканские государства во времена провозглашения их независимости; что конкурс иностранных технических специалистов, которых она собирается вызвать, ни в коей мере не должен затрагивать политическую власть — достаточно, если им будут платить; что Франция и Англия согласились 7 ноября признать независимость Сирии.[501]
Члены Клуба считали невозможным отрицать протяженность и глубину арабского движения в Сирии и видеть в Фейсале только делегата короля Хиджаза. Толпы, которые во всех крупных городах внутренней Сирии претендовали на собственного суверена, провозглашали свое равнодушие — иногда свою враждебность — к Хиджазу, свое стремление к сирийской Сирии, вождем которой видели его. В Дамаске, в Алеппо сторонники Франции и Англии, казалось, затерялись среди национального движения. Пока что Фейсал и Лоуренс не преследовали иной цели, кроме народного совещания, предложенного эмиром комитету, которое привлекло бы внимание президента Вильсона. Сэр Марк Сайкс вернулся из Леванта, обеспокоенный соглашением, которое он подписал, потрясенный волей сирийских организаций к единству[502]. Ллойд-Джорджу, Бальфуру, своим друзьям среди французов и сионистов он сообщил об опасности той политики, в которую ввязываются их державы. Фейсал очень ждал его вмешательства, но Сайкс умер через несколько дней после возвращения.[503] Все же 20 марта, в ходе частной встречи между Клемансо, Сайксом, Вильсоном и Ллойд-Джорджем, президент Соединенных Штатов предложил, чтобы комиссия по расследованию, сформированная из назначенных представителей четырех держав, была направлена в Сирию, а затем в другие арабские страны.
Предлагаемая книга – четыре эссе по философии искусства: «Воображаемый музей» (1947), «Художественное творчество» (1948), «Цена абсолюта» (1949), «Метаморфозы Аполлона» (1951), – сборник Андре Мальро, выдающегося французского писателя, совмещавшего в себе таланты романиста, философа, искусствоведа. Мальро был политиком, активнейшим участником исторических событий своего времени, министром культуры (1958—1969) в правительстве де Голля. Вклад Мальро в психологию и историю искусства велик, а «Голоса тишины», вероятно, – насыщенный и блестящий труд такого рода.
Разыскивать в джунглях Камбоджи старинные храмы, дабы извлечь хранящиеся там ценности? Этим и заняты герои романа «Королевская дорога», отражающего жизненный опыт Мольро, осужденного в 1923 г. за ограбление кхмерского храма.Роман вновь написан на основе достоверных впечатлений и может быть прочитан как отчет об экзотической экспедиции охотников за сокровищами. Однако в романе все настолько же конкретно, сколь и абстрактно, абсолютно. Начиная с задачи этого мероприятия: более чем конкретное желание добыть деньги любой ценой расширяется до тотальной потребности вырваться из плена «ничтожной повседневности».
Роман Андре Мальро «Завоеватели» — о всеобщей забастовке в Кантоне (1925 г.), где Мальро бывал, что дало ему возможность рассказать о подлинных событиях, сохраняя видимость репортажа, хроники, максимальной достоверности. Героем романа является Гарин, один из руководителей забастовки, «западный человек" даже по своему происхождению (сын швейцарца и русской). Революция и человек, политика и нравственность — об этом роман Мальро.
Роман А. Мальро (1901–1976) «Надежда» (1937) — одно из лучших в мировой литературе произведений о национально-революционной войне в Испании, в которой тысячи героев-добровольцев разных национальностей ценою своих жизней пытались преградить путь фашизму. В их рядах сражался и автор романа.
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.