Демон абсолюта - [38]
Мы пробились сквозь эту сумятицу, и на островке спокойствия в самом центре долины нашли шерифа Фейсала. Мы остановили верблюдов рядом с ним. На ковре, разложенном на голых камнях, он сидел между шерифом Шаррафом, каймакамом Умарата и Таифа вместе взятых, его двоюродным братом и Мавлюдом, суровым, стремительным старым патриотом Месопотамии, теперь выступающим адъютантом. Перед ним секретарь на коленях записывал приказ, и в стороне еще один читал донесения вслух при свете посеребренной лампы, которую держал раб. Ночь была безветренная, воздух тяжелый, и незащищенный огонек держался твердо и прямо».[285]
Турки предприняли вылазку в тыл арабов; сражавшееся племя гарб, устрашенное мыслью, что враг может напасть на их семьи, рассеялось, чтобы соединиться с ними. Зеид, который командовал в отсутствие Фейсала, ушел на переговоры с племенами и едва не оказался захваченным в плен; тем не менее, он ушел от нападения, спас свою поклажу и верблюдов. Но его войскам не было другого выхода, кроме бегства в Йенбо.
Фейсал собрал пять тысяч человек и остановился в долине, чтобы пытаться защитить свою базу, теперь поставленную под угрозу.
Горы Субх были потеряны.
Собирался ли Фахри подняться до Йенбо или спуститься по берегу и пойти на Мекку через Рабег, который удерживал Али? У Фейсала еще не было службы разведки: его агенты, как и люди из племен, сообщали ему не столько то, что они видели, сколько то, что они выдумывали, и паника порождала чудовищ. Он перенес решение на следующий день, слушал жалобы до 5 часов утра, потом, наконец, улегся. Когда он уснул на туманной заре, Лоуренс видел, как его телохранители пробрались к нему, чтобы укрыть его своими одеялами…
Час спустя холод разбудил всех спящих. Пока рабы зажигали костер из пальмовых ветвей, новости сменяли друг друга, запутанные, нелепые; но все объявляли о приближении турок и неизбежной атаке.
Фейсал поднял весь лагерь с места. Позиция была плохой с военной точки зрения, а в случае внезапного разлива долина вся могла быть затоплена; и главное, он считал деятельность способом борьбы с паникой, которая уже охватывала армию. Арабские барабанщики начали свой лихорадочный сигнал. Огромная толпа обрела форму, распавшись на две части, будто от удара копья архангела. Эмир направился в большой пустой центр. Позади него, перед девятьюстами воинов верблюжьей гвардии, выступали под рокот боевых тамтамов его знаменосец, воин центральной Аравии с косами на груди, глашатай царицы Савской — и капитан Лоуренс.
Новый лагерь был сооружен в нескольких километрах. Аккуратный, окруженный кострами, защищенный египетской артиллерией: Фейсал начал упорядочивать дух своей армии, как собирался упорядочить лагерь. Он созвал шерифов и шейхов, принимал людей около своей палатки. Его спокойствие и молчаливость, те же, которые наблюдал Лоуренс, когда встретил его в первый раз, создавали в лагере смелую уверенность. Даже тоска, которой никто не смел показать ему, и которая стучалась в его палатку в первую ночь, когда вокруг непрерывным хором все бубнили жалобы, скоро прекратилась. Но войска потеряли убежище в горах, располагали только слабой египетской артиллерией, не были так многочисленны, как армия Фахри… Как хороший ученик Военной школы тот должен был атаковать, прежде чем спускаться к Медине. Если Фейсал был бы разбит, он вернулся бы в Йенбо: Лоуренс собирался вызвать английский флот с Красного моря, который попытался бы защитить город. Это был флот, который позволил племенам, управляемым Фаруки, взять Джедду. А если бы пал Йенбо…
Лоуренс уехал, чтобы организовать оборону Йенбо. Ночью, окольными тропками: турки уже патрулировали пространство между лагерем Фейсала и портом.
Он заснул от усталости, когда прибыл, но скоро его разбудили крики. Эмир Зеид безмятежно вступал в город. Он был самым младшим из братьев Фейсала; Лоуренс узнал его, когда был в лагере, нашел, что он достаточно расположен к его миссии и совершенно равнодушен к религиозным делам. Но Лоуренс счел его слишком юным для вождя — и Зеид был сыном турчанки. Он слышал, как тот сказал губернатору, который ехал позади него: «Дорогой мой, ведь ваш город в руинах! Я телеграфирую моему отцу, чтобы он послал каменщиков для ремонта общественных зданий». Его люди были, как и он, равнодушны к своему поражению; но их оставалось всего девятьсот.
Они защищали Йенбо не в одиночку: посланники назавтра принесли новость [о] поражении Фейсала. Фахри разбил его там, где расстался с ним Лоуренс: эмир прибыл.
Ворота, через которые вошла побежденная армия, назывались Мединскими воротами…
У Фейсала оставалось всего две тысячи человек. Остальные не попали в плен: они ушли в свои племена. И среди тех, кто следовал за ним, не было ни одного джухейна.
Однако территория джухейна окружала Йенбо.
Едва эмир обосновался, Лоуренс присоединился к нему.
Турки атаковали его артиллерией: он располагал лишь египетскими пушками под командованием превосходного арабского офицера[286]. Тот, не получив вместе со своей никуда не годной артиллерией ни дальномеров, ни мощной взрывчатки, а шрапнель его датировалась трансваальской войной
Предлагаемая книга – четыре эссе по философии искусства: «Воображаемый музей» (1947), «Художественное творчество» (1948), «Цена абсолюта» (1949), «Метаморфозы Аполлона» (1951), – сборник Андре Мальро, выдающегося французского писателя, совмещавшего в себе таланты романиста, философа, искусствоведа. Мальро был политиком, активнейшим участником исторических событий своего времени, министром культуры (1958—1969) в правительстве де Голля. Вклад Мальро в психологию и историю искусства велик, а «Голоса тишины», вероятно, – насыщенный и блестящий труд такого рода.
Разыскивать в джунглях Камбоджи старинные храмы, дабы извлечь хранящиеся там ценности? Этим и заняты герои романа «Королевская дорога», отражающего жизненный опыт Мольро, осужденного в 1923 г. за ограбление кхмерского храма.Роман вновь написан на основе достоверных впечатлений и может быть прочитан как отчет об экзотической экспедиции охотников за сокровищами. Однако в романе все настолько же конкретно, сколь и абстрактно, абсолютно. Начиная с задачи этого мероприятия: более чем конкретное желание добыть деньги любой ценой расширяется до тотальной потребности вырваться из плена «ничтожной повседневности».
Роман А. Мальро (1901–1976) «Надежда» (1937) — одно из лучших в мировой литературе произведений о национально-революционной войне в Испании, в которой тысячи героев-добровольцев разных национальностей ценою своих жизней пытались преградить путь фашизму. В их рядах сражался и автор романа.
Роман Андре Мальро «Завоеватели» — о всеобщей забастовке в Кантоне (1925 г.), где Мальро бывал, что дало ему возможность рассказать о подлинных событиях, сохраняя видимость репортажа, хроники, максимальной достоверности. Героем романа является Гарин, один из руководителей забастовки, «западный человек" даже по своему происхождению (сын швейцарца и русской). Революция и человек, политика и нравственность — об этом роман Мальро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».