Демон абсолюта - [124]
В юности Лоуренс обычно говорил, что мир умер в 1500 году, с изобретением книгопечатания и пороха. Он все еще любил ту деятельность, которая позволяла ему наполовину средневековый образ жизни, когда можно было не применять инструмент равнодушно, а совершенствовать его. Он был советником арабов не так, как легат мог быть советником только что обращенных варваров, но когда придумывал новые способы подрывных работ. Теперь, когда решение публиковать «Семь столпов» было принято, он собирался сам руководить печатными работами при помощи ремесленников, работая в атмосфере печатни XVI века — но технически более [неокончено].
Он коллекционировал книги, изучал самые драгоценные издания Уильяма Морриса и английских печатников, которые в конце XIX века возобновили традиции Ренессанса. Он снова испытывал страсть к вещам, отделенную для него от всякого желания ими обладать, побуждавшую его организовывать зал находок в Каркемише, как лабораторию.
Пробел, который следует за точками в строке, приводит в отчаяние великих типографов: если он длиннее, чем половина строки, то разрушает, вверху или внизу страницы, самое удачное положение текста, и никакое совершенство в расположении полей не может с этим совладать. Уменьшение его длины достигается, когда увеличиваются пробелы между словами. Этот процесс имеет свои пределы: он становится заметным, и появляются длинные вертикальные белые полосы, «гусеницы», которые, в свою очередь, портят вид напечатанного. Лоуренс не собирался допустить среди двух миллионов букв ни одного пробела, который бы его не устраивал, и уменьшал все те, которые считал слишком длинными, изменяя свой текст.
То, что он годами вырабатывал свой стиль, и что текст был крайне протяженным, для него было неважно. Многие из гранок ему приходилось переделывать до четырнадцати раз. А располагал он лишь двумя часами в день. Он продолжал правку текста, перестройку Клаудс-Хилла, своей комнаты, столовой, во время тех четвертей часа, которые выкраивал из нудной работы в Бовингтоне. Он добивался также, чтобы иллюстрации, собранные, наконец, воедино, были воспроизведены с максимально возможным совершенством; хорошая репродукция в цвете стоила в десять раз больше посредственной. Он считал эти иллюстрации, большей частью портреты, не комментарием к своему тексту, а защитой своих персонажей против себя самого, «суд Божий, поставленный перед глазами читателя». Он хотел к тому же не смешивать их со своим текстом, а приложить в конце книги. Он корректировал издание своих репродукций с такой же страстью, как свой рассказ, заставляя Кеннингтона и тех, кто их делал, изумляться его зрительной памяти: он отмечал неточные тона на вклейках, модели для которых видел недели назад, добиваясь, чтобы работа переделывалась — за его счет.
Наконец, он решил публиковать «Семь столпов» в форме частного издания, ограниченного сотней[876] подписных экземпляров, каждый в двух книгах — оставляя за собой право принимать или исключать подписчиков. Тысяча фунтов была собрана достаточно быстро; но после того, как первая треть была отпечатана, у него не осталось ни гроша. Лоуренс продал участок в Эппинге, начал распродавать свою библиотеку — единственное в мире, к чему он был привязан — подумывал о том, чтобы продать участок Клаудс-Хилла, оставив за собой лишь сам коттедж; он направил на это свои поступления из колледжа Всех Душ до конца своего членства. Книга разрасталась, репродукции собирались, Лоуренс всю ночь переделывал свои фразы, чтобы заполнить пробелы, изменял переделанные фразы, потому что они его не устраивали, наблюдал за репродуцированием, мечтал о переплетчиках, искал, что он еще может продать. Если бы не полковник Бакстон, который когда-то командовал походом императорских верблюжьих войск, а теперь управлял банком «Мартинс» и добровольно взялся за администрирование этого небывалого предприятия, издание бы прекратилось. Лоуренсу предложили план — опубликовать сокращение, гонорар от которого обеспечил бы публикацию полного текста. Он не забыл те мотивы, которые недавно заставили его принять это решение, но ничто, кроме желания и действия, не ставило угрызения совести на положенное им место.
Ему писали теперь только на Клаудс-Хилл; без имени адресата. Работы в лагере, несколько дружб, правка и издание его текста не оставляли больше места тоске. Кошмары и кризисы становились все реже и реже. Перечисляя Форстеру самые великие книги, он добавил к прежним трем гигантам «Листья травы», «Пантагрюэля», «Дон Кихота», «Войну и мир» (которую теперь считал первым из романов) и забыл «Заратустру»[877]. Тем временем… отпечатанные страницы накапливались, счета тоже; и полковнику Бакстону, который снова предложил ему свою помощь, Лоуренс ответил: «В этом не будет необходимости, если не возникнет затруднений; но они могут и возникнуть. Вспышка пневмонии, или усталость, или другая судьба, которой я всегда страшусь. Знаете, я иногда едва удерживаюсь в здравом уме…»[878]
С 1923 до лета 1924 года переговоры между Англией и королем Хуссейном были возобновлены. Так же безуспешно, как те, что были доверены Лоуренсу. Хотя ибн Сауд становился все сильнее и сильнее, хотя, несомненно, для того, чтобы Хусейн потерпел поражение, достаточно было, чтобы Англия прекратила обеспечивать его субвенциями в обмен на свое обещание не нападать на Хуссейна, король настаивал на своих правах по поводу арабов в Палестине. Священное чувство Аравии губило этого сомнительного пророка, как эсхиловский рок. 4 августа
Предлагаемая книга – четыре эссе по философии искусства: «Воображаемый музей» (1947), «Художественное творчество» (1948), «Цена абсолюта» (1949), «Метаморфозы Аполлона» (1951), – сборник Андре Мальро, выдающегося французского писателя, совмещавшего в себе таланты романиста, философа, искусствоведа. Мальро был политиком, активнейшим участником исторических событий своего времени, министром культуры (1958—1969) в правительстве де Голля. Вклад Мальро в психологию и историю искусства велик, а «Голоса тишины», вероятно, – насыщенный и блестящий труд такого рода.
Роман А. Мальро (1901–1976) «Надежда» (1937) — одно из лучших в мировой литературе произведений о национально-революционной войне в Испании, в которой тысячи героев-добровольцев разных национальностей ценою своих жизней пытались преградить путь фашизму. В их рядах сражался и автор романа.
Разыскивать в джунглях Камбоджи старинные храмы, дабы извлечь хранящиеся там ценности? Этим и заняты герои романа «Королевская дорога», отражающего жизненный опыт Мольро, осужденного в 1923 г. за ограбление кхмерского храма.Роман вновь написан на основе достоверных впечатлений и может быть прочитан как отчет об экзотической экспедиции охотников за сокровищами. Однако в романе все настолько же конкретно, сколь и абстрактно, абсолютно. Начиная с задачи этого мероприятия: более чем конкретное желание добыть деньги любой ценой расширяется до тотальной потребности вырваться из плена «ничтожной повседневности».
Роман Андре Мальро «Завоеватели» — о всеобщей забастовке в Кантоне (1925 г.), где Мальро бывал, что дало ему возможность рассказать о подлинных событиях, сохраняя видимость репортажа, хроники, максимальной достоверности. Героем романа является Гарин, один из руководителей забастовки, «западный человек" даже по своему происхождению (сын швейцарца и русской). Революция и человек, политика и нравственность — об этом роман Мальро.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.