Демографическая история Европы - [40]

В сравнении с Англией XVIII в. рост народонаселения Франции скромен. В Англии рождаемость в законном браке, которая здесь ощутимо ниже, с лихвой компенсируется более высокой брачностью (средний возраст вступления в первый брак английских женщин составляет 24 года, французских — 26 лет), большей продолжительностью брака и лучшим дожитием (ожидаемая продолжительность жизни в Англии — 39,5 лет, во Франции — приблизительно 30). Влияние миграций незначительно: для Франции оно предполагается нулевым, для Англии — слабо отрицательным.

Третий пример относится к Германии (табл. 5.1, строка 6) и основывается на реконструкции семей, произведенной Кноделем на основе Ortsippenbücher — местных генеалогий жителей 14 деревень XVIII и XIX вв. Рассмотренные деревни не являются репрезентативной выборкой для всего немецкого населения, хотя и относятся к различным географическим регионам (Восточная Фризия, Вальдек, Вюртемберг, Баден и Бавария), половина из которых католические, половина — протестантские. Показатели по второй половине XVIII в. относятся к деревням в целом, с оценкой эмиграции, которая касается не этих деревень, а Германии вообще. Занимая по приросту промежуточное положение между Англией и Францией, Германия отличается от первой более высокой брачной рождаемостью, а от второй — большей продолжительностью жизни.

Примеры Англии, Франции и Германии схематично (пусть с некоторой натяжкой) представляют демографические системы трех важнейших народов Европы. При их рассмотрении отчетливо прослеживаются: факторы, определяющие различный потенциал прироста; сильное влияние дожития и брачности на различия между системами; динамичность последних, как в случае Англии XVII и XVIII вв.; неоднородность картины, как в случае Франции, где данные по городу и деревне сильно различаются. Предложенная модель поможет ориентироваться при работе со сложным, изменчивым материалом.

Какова ситуация в других регионах? На окраинах Европы действуют две очень несхожие системы, хотя их результаты практически одинаковы. Население России в XVIII и XIX вв. (для Восточной Европы XIX в. все еще характерен традиционный тип воспроизводства) развивается в системе низкого уровня дожития, высокой брачности и рождаемости: речь, несомненно, идет о системе с «высокой» демографической нагрузкой. На атлантическом побережье континента английское население растет (во всяком случае, со второй половины XVIII в.) теми же темпами, что и русское, но это — система с «низкой» нагрузкой, для которой характерна высокая продолжительность жизни, умеренная брачность и рождаемость. Сильный прирост наблюдается и в Ирландии, но там характеристики хуже из-за низкой продолжительности жизни и недостаточного контроля над браком.

Если вернуться к английскому случаю, обобщение на национальном уровне не затушевывает существенных географических различий, да и в Российской империи сосуществуют самые разные ситуации, которые, однако, с продвижением от Балтики к юго-востоку нивелируются чисто азиатской системой (ранний и всеобщий брак). Вообще говоря, не стоит предполагать, что многочисленное население может быть однородным, как в Англии: внутри почти всех крупных европейских стран наблюдаются различия. Во Франции допустимо, с известной осторожностью, провести различие между юго-западом, где рождаемость чуть ниже, а продолжительность жизни больше, и северо-востоком, с более высокой рождаемостью и низкой продолжительностью жизни: яркий контраст составляют, например, две области, принадлежащие к регионам Нижнее Кверси и Нормандия. Хотя и рискованно обобщать данные, относящиеся к немногочисленным и небольшим деревням, но в тех четырнадцати, которые исследовал Кнодель, заметен сильнейший контраст между деревнями Восточной Фризии — с низким возрастом вступления в брак, низкой детской смертностью и умеренной брачной рождаемостью — и баварскими деревнями, где наблюдается высокая смертность, высокий возраст вступления в брак и высокая рождаемость в законном браке: здесь, судя по всему, тоже «работают» системы различного типа — первая относится к системам с «низкой» нагрузкой, вторая — к системам с «высокой».

Еще более сложной в этом отношении представляется картина Средиземноморья. На Пиренейском полуострове определенно можно говорить об атлантической системе, характеризующейся выраженным контролем над брачностью, отличной от средиземноморской системы с очень ранней брачностью и низким процентом холостых. Италия — довольно сложный регион, деление ее на местности не всегда совпадает с привычным историко-географическим: так, выделяется альпийская система с низкой брачностью и постоянной эмиграцией, в то время как в различных областях юга факторы, ограничивающие рост, уже не так интенсивны. В Италии — как и в других частях Средиземноморья — сильное влияние малярии, особенно в прибрежных районах, определяет весьма своеобразные демографические режимы, которые характеризуются высокой смертностью, компенсирующейся большой рождаемостью и постоянным обновлением населения за счет миграций. В Великом герцогстве Тосканском наблюдается контраст между центральной и северной частями, которым присуща низкая демографическая нагрузка, и южной (Мареммой), которая в значительной степени поражена малярией и в которой естественная смена поколений происходит очень быстро. К разным моделям развития, по-видимому, принадлежат такие группы населения, как евреи-сефарды Запада и евреи-ашкеназы Востока. «Около 1900 года, — пишет Делла Пергола, — еврейские общины Восточной Европы вместе с выходцами из них, эмигрировавшими за море, насчитывали около 7,5 млн чел., в то время как в Италии евреев было около 43 тыс. чел. Это довольно странно, если принять во внимание, что к концу XV в. обе группы имели сравнимую численность (20–50 тыс. чел.)». За этой фантастической разницей в развитии стоят различные демографические системы: в XVIII в. наблюдалось устойчивое равновесие между рождениями и смертями, что означало отсутствие прироста в Италии, но высокую смертность и высочайшую рождаемость на востоке Европы, причем последнюю поддерживали социальные нормы, благоприятствующие высокой рождаемости и сплоченности семьи.