Демографическая история Европы - [38]

Крайне упрощенная модель «системы» может быть выражена следующим образом (через произвольные, но удобные для нас значения): если взять стандартное число девочек (например, 1000), рожденных в год t, и умножить на коэффициент (равный 0,5), выражающий возможность их дожития до взрослых лет (например, до 30), получится величина, равная 500. Если 80 % этих женщин вступит в брак, мы получим 400; если в среднем за год брака (в репродуктивном возрасте) 15 % этих женщин произведут на свет по девочке, родится 60 женщин. Предположим, наконец, что каждая из вышедших замуж женщин проведет в непрерывном браке (во время репродуктивного возраста) 20 лет; если за год (в среднем) родится 60 девочек, то за 20 лет их будет 1200, и, предположив, что незамужние женщины не имеют детей, можно заключить, что 1000 женщин родили, в целом, 1200 дочерей, и прирост составил 20 % примерно за 30 лет (или 6 ‰ в год).

В этой простой модели предполагается, что численность исходного поколения, умноженная на коэффициент дожития, интенсивность миграций (опущенную для простоты в предыдущем описании), вероятность достижения брачного возраста, интенсивность воспроизводства и среднее число лет, проведенных в браке, даст число рожденных девочек. Подставив переменные, получаем: исходное поколение (G) × коэффициент дожития (S) × миграционный прирост (Е) × брачность (М) × брачная рождаемость (F) × продолжительность брака (D) = девочки, рожденные в исходном поколении. В нашей модели основные «поведения» рассмотрены в сочетании друг с другом, и в результате получается уровень прироста населения, как мы знаем, относительно низкий для традиционного типа воспроизводства. Однако подобный уровень прироста мог быть достигнут за счет совершенно иных комбинаций (или систем). Или же сходные системы, различавшиеся, пусть и незначительно, по одной из своих составляющих, могли иметь разный уровень прироста, что в долговременной перспективе приводило к сильно различающимся уровням заселенности.

Нужно уточнить, что переменные составляющие нашей модели могут зависеть друг от друга: например, более низкая брачная рождаемость (обусловленная длительным вскармливанием, что определяет весьма продолжительные интервалы между родами) позволяет родителям лучше заботиться о каждом ребенке (более высокий родительский вклад), что повышает ожидаемую продолжительность жизни. Повышение ожидаемой продолжительности жизни и сокращение вдовства определяет увеличение продолжительности репродуктивного сожительства. Резкое сокращение детской смертности может привести к удлинению интервалов между родами и снижению рождаемости. Можно привести и другие примеры.

Наконец, каждая из составляющих нашей модели может быть в свою очередь разложена на компоненты, более непосредственно связанные с условиями жизни и социальным поведением. Увеличение коэффициента дожития может быть разложено на детскую (обусловленную уходом за ребенком) и молодежно-взрослую, связанную с гигиеной и условиями труда, составляющие. Брачность обусловлена скоростью вступления в брак (выводимой из среднего возраста вступления в брак) и распространенностью жестких форм безбрачия: эти переменные величины связаны с гражданскими и культурными установками, влияющими на выбор супруга, с законами наследования и владения землей и с семейным поведением. Брачная рождаемость связана с длительностью кормления грудью, частотой сексуальных отношений, внутриутробной смертностью и контролем над рождаемостью (обычно минимальным или вовсе отсутствующим при традиционном типе воспроизводства): каждый из этих компонентов, учитывающихся при демографическом анализе, имеет очевидные социальные и культурные корреляты. Продолжительность репродуктивного сожительства зависит от минимального возраста вступления в брак и от наступления бесплодия при менопаузе, а также от смертности по причине преждевременного прекращения брака из-за кончины одного из супругов: на первый фактор оказывают воздействие матримониальные установки, на второй — биологические переменные, на третий — уровень ожидаемой продолжительности жизни.

Англия, Франция, Германия

Я так подробно описывал модель нашей «системы» потому, что она может быть крайне полезной для интерпретации традиционного типа воспроизводства или, по крайней мере, того периода (в основном XVII и XVIII вв.), относительно которого сохранились демографические источники — главным образом приходские книги, — позволяющие реконструировать основные демографические феномены. Ограничимся рассмотрением случаев, хорошо изученных благодаря «репрезентативности» реконструкций и их анализа. Характеристики трех систем и их сопоставление (приведенные во всех подробностях в табл. 5.1) позволят нам сделать некоторые общие выводы, которые помогут понять, что происходило в других, менее изученных, частях Европы.

Ситуация в Англии изучена благодаря исследованиям, проводившимся с конца 1960-х годов группой ученых Кембриджского университета под руководством Э. Ригли. В ходе этой работы удалось произвести полную реконструкцию механизмов прироста, используя как методику больших чисел, так и поименные реконструкции семей. В случае Англии историческую реконструкцию облегчает редкостная однородность населения в том, что касается достаточно многочисленных социальных характеристик и стереотипов демографического поведения; такой однородности нет в других европейских странах, более пестрых по составу. Приведу некоторые данные, представленные в гл. 1: с середины XVI в. до 1800 г. население Англии увеличивается почти втрое, с 3 до 8,6 млн чел.; за этот же самый период население Европы удваивается, а во Франции возрастает на 50 %. Более быстрый прирост в Англии обусловлен подъемом, наступившим в XVIII в., но также и более мощным приростом в Елизаветинскую эпоху, в то время как вторая половина XVII в. была отмечена кризисом.