Деловое образование в России - [65]

Именно это обеспечивало универсальность данной традиции, послужив подножием ученого интернационала. Времена поменялись. Всеобщим языком учености стал английский. Казалось бы, ну и что тут можно увидеть плохого? Но оказывается, что язык становится важным дополнительным фактором устройства однополярного мира.

Со Средних веков возник такой феномен, как литературные национальные языки. Расцвету национальных языков, сумевших потеснить латынь из сфер, где прежде она господствовала безраздельно, способствовало в том числе и то, что на этих языках стало возможным выражать богатые и тонкие смыслы, включая смыслы ученые. Конечно, первичной при становлении литературного языка является государственная надобность; как давно замечено, литературный язык – это «диалект с армией и флотом». То есть лучшая защита для развития языка – национальное государство. Довольно быстро, а порой синхронно вместе с армией появлялись национальная словесность и национальная наука с высшей школой.

Человеческий язык древнее и письменности и литературного слога – и при этом как-то обслуживал коммуникативные потребности, да и сейчас в глухом ауле, селении или стойбище вполне обслуживает. Но литературный язык обладает бóльшим богатством, позволяющим обсуждать больший круг смыслов, нежели то возможно на варварских наречиях. В уповании – вполне сбывшемся – на эту достойную будущность и было сказано: «И для того нет сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся»[107].

Когда язык учености и высшей школы один-единственный и при этом чужой, постепенно оскудевает за ненадобностью богатство языка родного – и он начинает деградировать до состояния наречия; а ученые беседы ведутся на дивной смеси английского с нижегородским. Понижение же статуса национального языка стимулирует к ведению ученых бесед на чужой латыни, что дополнительно ускоряет варваризацию своего языка.

Она в любом случае есть зло, в нашем же случае зло особое, ибо в XX веке, в силу известных печальных исторических обстоятельств, в русском языке был прерван процесс осмысления общественных реалий и выработки адекватного языка для их описания. Англицистический же словесный сор вызывает раздражение не только своей уродливостью – хотя и ею тоже. Он еще и подчеркивает нашу безъязыкость и зияние пустоты на месте совершенного российского слова.

Хватило бы и этого, чтобы усомниться в безусловной благостности языковой унификации, но ведь и почтенная аналогия с серебряной латынью Средневековья, место которой ныне занял английский, не совсем точна. Латынь являлась мертвым языком еще при зарождении европейской науки и не стала живее впоследствии. Но это значит, что ни один субъект политики не приобретал важного преимущества от того, что его природный язык был в то же время и общеобязательным, универсальным. Тем более – мощный политический субъект, власть которого и без дополнительного языкового преимущества, позволяющего производить смысловой диктат, весьма велика, а с этим преимуществом она еще и приумножается.

Довольно много сказано о роли доллара и его значении в американском доминировании. Что же говорить о такой картине, когда сеньораж денежный укрепляется сеньоражем языковым и смысловым. Тут поэтическое «И мы сохраним тебя, русская (французская, немецкая, итальянская, китайская etc.) речь, великое русское (французское etc.) слово» приобретает сугубо практический смысл. Без сохранения основ своей языковой независимости нельзя отстоять и суверенитет государственный[108].

Хотя вполне возможно, что в языковом аспекте проблему американского гегемонизма решит развитие техники – электронные переводчики. Как только переводчик электронный достигнет человеческого уровня, проблема языкового доминирования начнет уходить сама собой. В этом не будет ничего невероятного. Например, прошло всего лет двадцать от появления шахматных программ, сопоставимых с современными электронными переводчиками (то есть играющими вполне сносно, но не на продвинуто «людском уровне»), до того, как лишь десяток человек в мире могли на равных бороться с компьютером, а еще через пять лет господство компьютеров в шахматах стало безраздельным.

Причем сейчас невозможно представить, что еще в 1970-е – 1980-е годы масса серьезных шахматных специалистов говорили о невозможности такого развития событий. Сегодня электронные переводчики эффективнее живых на простых текстах, но нет никаких принципиальных причин, чтобы через десяток лет компьютер не переводил научные тексты с одного языка на другой быстрее и точнее человека.

Но в то же время, с учетом существующих реалий, улучшение качества обучению иностранным языкам является весьма важным. Также сейчас очевидно, что необходимо особо усиливать изучение восточных языков: китайского, японского и т. д.

ЕЖ ПОНЯЛ

Будущее началось вчера. Говорят, понедельник начинается в субботу. Нет, он начинается значительно раньше. На многие обстоятельства нашей жизни накладывают заметный отпечаток мысли и поступки не только наших отцов и дедов, но и наших предков за многие поколения до нас. Аналогично, наши шаги, мысли и чувства многое определяют в жизни не только наших детей, внуков, но и более отдаленных потомков. Поэтому на всех нас лежит величайшая ответственность, и осознавший ее заслуживает всяческого уважения.