Деловое образование в России - [44]
Разумеется, между крайностями есть множество промежуточных ситуаций, формирующих спрос на различные виды обучения и тем самым подталкивающих диверсификацию обучения даже в рамках одного вида образовательных учреждений.
9.1. Разных школ много, хороших мало
Дети гораздо больше похожи на свое время, чем на своих родителей.
Древнеегипетская поговорка
Воспитывать ребенка легко. Трудно лишь потом полюбить результат воспитания.
В. Шнайдер, австрийский актер и писатель
Даже общеобразовательные школы, несмотря на наличие единых государственных стандартов, уже достаточно сильно разделились – на государственные и частные, специализированные и общеобразовательные, на те, где преобладают дети мигрантов и малообеспеченных слоев населения, и те, где учатся дети представителей среднего класса, элитные и т. д. Различия как в качестве учебного процесса, так и в самой атмосфере школьной жизни уже весьма существенные.
Конечно, какие-то проблемы, связанные с доступностью и эффективностью образования, стали решаться с помощью ЕГЭ. Дети из небогатых семей, живущие на периферии, получили свой шанс. Но одновременно из-за ЕГЭ появились другие проблемы. ЕГЭ, вводимый для уравнивания шансов, привел к расцвету рынка репетиторства. Доходы от этой деятельности составляют от трети до половины доходов педагогов.
По результатам исследований и оценкам специалистов, теневой рынок репетиторских услуг составляет в России около 30 млрд руб.[67] Причем половина этого объема приходится на подготовку к ЕГЭ. У учителя гораздо больше стимулов быть хорошим репетитором, чем добросовестно и бесплатно готовить к ЕГЭ на уроках. По оценкам специалистов, в той или иной форме примерно 40 % семей школьников пользуются услугами репетиторов[68] (в Москве около 80 %[69]). Между прочим, это важный фактор успехов наших старшеклассников.
Как отмечают специалисты, сформировались два типа абитуриентов. Одни знают, что такое бином Ньютона, но не знают, кто такой сэр Исаак Ньютон. А другие знают, кто такой Ньютон, но не знают, что такое бином. В старших классах каждый школьник теперь решает так: «Я сдаю вот эти ЕГЭ, остальные предметы побоку». И в итоге он лишается ориентации в пространстве. Владеет формулами, но не чувствует, что идет с ними носом в стену, либо видит окружающий мир, но не знает, как его научно описать. Широта кругозора теряется, ухудшается ориентация в информационном потоке, всё это отрицательно влияет на рост доли умных и знающих, уменьшается сама способность конструктивно действовать в любой сфере.
В результате получается то, что метко назвали «ЕГЭизацией сознания». И, как следствие, мы получаем людей, не способных и не готовых применять полученные знания и вообще думать. Вопрос: а кто в России будет формировать действительно высокотехнологичную, основанную на постоянных инновациях экономику XXI века? Идеологи финских образовательных реформ весьма доходчиво сформулировали дилемму: «Либо мы готовим к жизни, либо – к экзаменам. Мы выбираем первое». Российские же реформы образования привели к тому, что школы, наоборот, имеют все стимулы сконцентрироваться на натаскивании детей к сдаче ЕГЭ.
Сокращение числа обязательных предметов и отмена выпускных экзаменов воспринята большинством школ и учеников как официальное разрешение не учить и не учиться. Главной ложью при этом остается объявление средних баллов по ЕГЭ синонимом качества образования. Была сделана и принципиальная ошибка: проведение ЕГЭ поручено школам, в то время как в большинстве стран подобные тесты проводят специализированные независимые центры.
По результатам ЕГЭ начали оценивать и сами школы, и их всевозможное начальство. То есть все – от министра с губернатором до учителя в деревне – заинтересованы в постоянном росте баллов. Противовеса этому нет никакого. Зато есть много путей добиваться повышения оценок на ЕГЭ. Например, очевидно: достаточно сделать варианты чуть легче, вот и рост средних баллов. Они и будут расти, пока 100 баллов не станут набирать 100 % школьников (а в некоторых регионах и 101 балл, и 101 % школьников). К качеству образования это не имеет ни малейшего отношения. Так, по общеучительскому мнению, если работы нынешних выпускников школ по математике оценивать по критериям, принятым в СССР, двоек было бы не 5 %, а все 30 %[70].
Со всем этим что-то надо делать. Например, возвращать выпускные экзамены по всем основным предметам. Сейчас в аттестаты включаются дисциплины, по которым ученики практически ничего не знают, не хотят знать, да и учить их никто не хочет. Лицемерие для характеристики такой системы – это еще мягкий термин. Необходимо возродить в какой-то форме всероссийские проверочные работы. Конечно, будут недовольные: «Дети и так перегружены, не мешайте им дрессироваться к ЕГЭ – он ведь нужен для поступления». Контраргумент очевиден: для серьезной учебы в вузе дрессированные к ЕГЭ дети часто бывают готовы не лучше куклачёвских кошек.
Где-то после 2016 года, похоже, отчасти спохватились и задумались об исправлении ситуации. Небольшие движения в сторону здравого смысла проявились по ряду направлений. Вводят обязательный ЕГЭ по истории (весьма полезно для национальных интересов). Появились проверочные работы по всем предметам (хоть что-то подталкивающее к изучению и обучению разным предметам). Но это пока лишь очень маленькие, почти декларативные шажки. Ситуацию нужно исправлять достаточно существенно. Для этого прежде всего нужно масштабное, честное обсуждение реальных проблем.
