Дело Зорге - [75]

Глазами, полными ужаса, она смотрела на своего начальника.

— Но в Германии. Я имею в виду, если он все же попадет туда, там-то должны ему поверить? У себя на родине он сможет доказать свою невиновность?

— В Германии, — с сожалением в голосе ответил Одзаки, — его положение будет еще хуже, чем здесь. Там у него не будет коллег, которые здесь выступают в его защиту. В Германии никто не знает, что мы считаем предателем Зорге. Как же будет Равенсбург защищаться? Одними заверениями в своей невиновности? — Полковник покачал головой. — Там очень жестоко обращаются с людьми, обвиняемыми в измене. Когда на фронте каждый день гибнут тысячи солдат, когда горят города и села, кто станет слушать человека, подозреваемого в предательстве? С такими людьми, как господин Равенсбург, сейчас в Германии расправляются очень быстро. И никаких иллюзий, Кийоми-сан, строить не следует. Хотим мы этого или не хотим, но в Германии Равенсбурга ждет один конец.

Одзаки ожидал, что девушка вскрикнет. Но она сидела безмолвно и немигающими глазами смотрела на сложенные на коленях руки.

— Для Равенсбурга есть только две возможности уцелеть, — продолжал полковник. — Первая: если корабль, на котором его отправят, в пути будет захвачен противником и Равенсбург попадет в плен. Тогда он будет спасен от своих соотечественников и после войны станет снова свободным человеком. Есть еще одна возможность. Но пока не буду о ней говорить. Было бы неправильно вселять в вас эту надежду, Кийоми-сан!

— Какую надежду? — оживилась девушка. — Пожалуйста, Одзаки-сан, договорите, что вы хотели сказать!

Полковник, как бы раздумывая, говорить или нет, немного помедлил.

— Ну, хорошо. У Равенсбурга есть еще один шанс. Если мы разоблачим Зорге еще до того, как жертва будет вывезена отсюда. Боюсь только, что сделать это так быстро мы не сможем! Первый раунд Зорге выиграл. Кроме меня и еще немногих, все полагают, что агент врага, которого мы так долго разыскивали, уже схвачен и обезврежен. Теперь начнут выяснять, какие сведения были якобы выданы им противнику, станут выявлять несуществующих пособников бедного Равенсбурга. Все это будет только на руку подлинному врагу и даст ему возможность выиграть время. Теперь Зорге будет, конечно, вести себя чертовски осторожно. Кто предупрежден, тот вооружен! Зорге знает, что мы следим за каждым его шагом.

Напряженно думая, она искала хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения.

— Арестуйте его подручных. Спасая свои головы, они что-нибудь да скажут! Пообещайте им свободу, и они будут говорить все, как на исповеди. Тогда у вас появятся доказательства. В этом нет сомнения! Почему вы до сих пор этого не сделали, Одзаки-сан?

Полковник решительно покачал головой.

— Вам следовало бы, Кийоми-сан, получше познакомиться с методами нашей работы. Если бы я сделал то, что вы сейчас предложили, я совершил бы величайшую ошибку. Каждый из подручных знает лишь то, что ему положено знать. Рядовые агенты никогда не бывают в курсе всех дел. Поэтому мы и не хотим из адской машины доктора Зорге вынимать отдельные колесики, наша задача — уничтожить эту машину…

Несмотря на страх за судьбу Равенсбурга, Кийоми должна была согласиться, что ее начальник прав.

— Но ведь Зорге знает, что продолжать свое дело он больше не сможет?

— Конечно, знает, — кивнул Одзаки. — Поэтому-то он и подложил Равенсбургу пленку. Ему необходима передышка.  А теперь — я в этом не сомневаюсь — он попытается использовать ее, чтобы без каких-либо неприятностей покинуть нашу страну.

— Вы не должны этого допустить, Одзаки-сан! Не дайте ему уйти! Прикажите не спускать с него глаз ни днем, ни ночью!

Полковник невесело улыбнулся.

— Вы забываете, Кийоми-сан, что доктор Рихард Зорге — сотрудник иностранного посольства. Более того, посольства дружественной нам страны. Если этот господин захочет поехать в командировку или отправиться в путешествие, я не смогу ему помешать. Границы большинства нейтральных государств до сих пор для немцев открыты, особенно если они едут в эти страны с каким-нибудь официальным поручением. Зорге может уехать в Китай, в Сиами, уж конечно, в Северную и Южную Америку. Пока у нас не будет против него настоящих, неопровержимых доказательств, он в любое время может перебраться на любой другой континент. Меня удивляет, что он до сих пор не сделал этого.

Кийоми быстро подняла голову.

— Одзаки-сан, я уверена, что он что-то замышляет. Он подложил Герберту пленку, чтобы выиграть время для нового предательства. Иначе трудно понять, почему он до сих пор не ушел.

Начальник контрразведки одобрительно смотрел на нее и согласно кивал. Ему было на руку, что девушка сама пришла к этому выводу.

— Кийоми-сан, я всегда знал, что вы умеете логически рассуждать. Немногие женщины способны на это. Убежден, что вы правы.

Его комплимент не тронул Кийоми.

— Когда он попытается осуществить свои преступные планы, — продолжала Кийоми, — мы должны схватить его. Схватить за руку и получить нужные нам доказательства!

— Надеюсь на это, — проговорил полковник. — Моя последняя надежда.  Я пустил в ход все средства и всех своих людей. Не только Зорге, но и все другие люди, с которыми он когда-либо общался, уже находятся под круглосуточным надзором. Только из-за него нами подслушиваются телефонные разговоры многих сотен абонентов. Десятки полицейских машин постоянно стоят наготове. Ведется круглосуточный контроль за радиопереговорами, работают все радиопеленгаторы. — Одзаки с минуту о чем-то подумал, затем продолжал: — Но вы знаете, Кийоми-сан, мы имеем дело с противником, который никогда не проявлял слабости. Зорге лишен тех типичных недостатков, которые так мешают многим.